Он — один. И он…

— Ты Джокер, — выпалил Теодор.

Король, сузив черные глаза, вперился в Теодора. Последние сердечки рухнули на дно.

— Ты не Король Червей. И не Король Пик. Мы не видели, что написано у тебя на пергаменте. И ты не зачитал, что название карты именно Король Червей. Там было сказано: ты переменчив, можешь превратиться из друга во врага, и наоборот. Значит, можешь превратиться также в другую карту. В Червового Короля. Или Пикового. Ты — карта, которая меняет обличье. Ты Джокер!

Король усмехнулся и приподнял подбородок. Он явно тянул время. И Тео ждал тоже. Правильно? Нет? Сердце ускорилось, отбивая сумасшедшую чечетку. Что будет, если он проиграет и ответ окажется иным?..

Третья могила указывает на Алтарь.

Эта самая.

Вдруг Тео заметил, что черная горка на дне часов меняется. Черные сердца одно за другим окрашивались в красное. Одежда Короля также превращалась: из черной мантия стала красной, мех побелел и обратился горностаевым воротником, волосы посветлели. В глазах сверкнула голубизна. Минуту спустя перед Теодором стоял Червовый Король.

«Значит, это был Червовый Король… В чем же тогда загадка?!»

В тот же миг внешность Короля Червей вновь стала преображаться: золотистые волосы посветлели, лазурные глаза побелели и превратились в бельма. Кожа выцвела, обратившись белой как бумага, по ней поползли уродливые шрамы. Улыбка погасла, губы сомкнулись в тонкую линию. Лицо вытянулось и приобрело надменное, холодное выражение. Пышное одеяние обратилось белой робой.

Теодор ахнул.

Перед ним был Йонва.

На белых волосах — железный венец, усеянный шипами. В центре венца — глаз. Йонва поднял руку, перевернул венец, и оказалось, что корона имеет две стороны. И на той, второй, был начертан другой знак.

Острая черная пика.

Тео выхватил нож и застыл. Йонва смотрел сквозь него пустыми бельмами.

— Знаешь, кто я, Теодор Ливиану?

До Тео донесся холодный, сдержанный голос. Но этим было не провести: Тео знал, что Йонва на самом деле — безумец. Беспощадный и кровожадный монстр, который приказал пытать Охотника Дана и убить его Названого, а затем отдать на съедение нелюдимцам…

— Йонва, — прохрипел Теодор. — Тварь…

Йонва приоткрыл губы. Казалось, он сейчас улыбнется. Но уголки рта даже не дрогнули.

— Нет. Я спрашиваю о другом. Кто я?

«Это продолжение загадки?! Стоп… значит, это не Йонва. Это лишь Джокер, который показывает Йонву! Корона у него с пикой… Но я уже видел Пикового Короля, значит, это не Король. Это…»

— Туз?

Тео ошарашенно глядел в зеркало.

— Ты — Пиковый Туз.

— И это тоже.

Одеяние Йонвы стало меняться: роба потемнела, превратившись в черные штаны и свитер, поверх которых появился тяжелый кожаный плащ. Тео с изумлением отшатнулся: лицо Йонвы также изменилось, кожа потемнела, глаза загорелись янтарными огоньками, а волосы почернели и отросли.

Спустя минуту в зеркале стоял… сам Тео. Но в то же время не он. Кто-то другой.

Смерть?!

Двойник Тео сжал губы, сунул руку за пазуху и вынул флуер. Только он прикоснулся губами к дудочке, на его лице открылись многочисленные порезы: лоб пересекла трещина, крестообразный шрам открылся и закровоточил, и Тео с ужасом смотрел на себя самого, истекающего кровью. По его темному лицу, черной одежде и волосам сбегали струи алой крови. Красное на черном.

Теодор попятился и наткнулся на одну из театральных кукол: захлопали крылья, над плечом Тео вытянулась шея деревянного петуха, и птица огласила зал громким «кукареку».

Тео в зеркале перестал играть. Опустил флуер и вновь преобразился, на этот раз в Червового Короля.

— Ты прав. Я Джокер. И мы с тобой, человек, очень похожи. Тот, кто был другом, станет врагом. И наоборот. Человек — не камень. Он вода. И меняется — каждый год, месяц, мгновение своей жизни. Ты никогда не поймешь, кто из тех, кто вчера подал руку тебе, сегодня ее отрубит. Но, остерегаясь врагов, помни: тот, кто хотел тебя убить, быть может, сегодня тебя спасет. Помни об этом всегда…

А теперь ступай за мной.

Они прошли в другой зал, и Теодор очутился в гробнице игрока прошлого Макабра.

Это была крипта, посередине которой стоял каменный саркофаг. На стене висел простой черный крест, и больше ничего не было. Тео остановился перед саркофагом. Юноша его возраста, с тонкими чертами лица, в сутане послушника, шляпе и с крестом на груди. Тео мигом его узнал. Третья могила принадлежала Фредерику Фармеру.

Теодор стремглав несся на Тымпу, спотыкаясь на крутой тропинке. Он прижимал к груди карту — пикового короля, добытого в могиле Фредерика Фармера. На оборотной стороне была часть карты Западной Трансильвании, но вот значок Алтаря отсутствовал.

Может ли быть так, что каждый из игроков хранил ключ? Тео хотелось проверить одну теорию, но вначале требовалось разыскать Санду и быть предельно осторожным…

Джокер открыл ему воспоминания Фредерика Фармера. Каталина Кастро, красивая девушка-нежительница, спасла Фармера. Но в битве со стражем юноша потерял глаз. После этого Фредерик стал сам не свой. Когда игроки предыдущего Макабра открыли дверь и оказались в Полуночи, мире Смерти, то Фредерик — юноша в сутане, с крестом на груди и черной повязкой на глазу — повсюду следовал за Каталиной и влюбленным в нее другом Себастьяном. Залы были другие, Тео узнал лишь некоторые. Например, зал с масками и комнату тишины, в которую Себастьян тоже попался, а Каталина его спасла. Эти двое были все ближе и ближе друг к другу, как Тео и Санда, и девушка также не замечала, что друг в нее влюблен, — но Тео это было прекрасно видно.

Фредерик Фармер буквально сходил с ума, подобно Вангели, — он преследовал игроков, пытаясь их поймать, но тем удавалось в последний момент избежать встреч с обезумевшим священником. Но когда Фредерику все же удалось поймать Каталину, загнав ее в угол, и парень уже занес кинжал, девушка крикнула что-то на испанском, и Король объяснил, что нежительница напомнила Фармеру о том, что он у нее в долгу, ведь она спасла ему жизнь.