— Рамилия! Горячей воды! Живо! — заорала Ламия, обращаясь к вбежавшей на её крик управляющей. — Олин, принеси моё согревающее зелье.

Пока она раздавала приказы, Никандр с сыном на руках залез под одеяло и принялся растирать его тело. Ламия снова повернулась к нему и замерла, следя за его движениями и за тем, как медленно сын начинает оживать. Расслабилась она только, когда он закричал.

— Пусть лучше орет, чем молчит, правда? — попытался пошутить Никандр, поднимая взгляд к жене. Та даже не улыбнулась, осматривая колыбель.

— Почему он был без одеяла? — спросила, поднимая детское одеяльце с пола. — И голый?

— Я его закрывал, — заявил Никандр поспешно.

— Я видела, — согласилась Ламия, продолжая осматриваться. — И ты его не раздевал.

— Определенно не раздевал, — подтвердил король, заканчивая растирать тонкую детскую кожу, прижимая сына к себе и только тогда замечая, что у него кончики пальцев подрагивают. — Ты вовремя проснулась. Ещё бы немного и мы бы его уже не оживили.

Ламия поморщилась и прикоснулась к груди.

— У меня молоко прилило, я проснулась из-за этого, — сказала она, протягивая руки к сыну. — Если бы не это… Хоть какая-то польза от того, что ты заставил меня его кормить, — она забрала ребёнка и залезла под одеяло, прижимая его к себе. Никандр тут же обнял её за плечи, понимая, что она испугалась опять намного больше него самого. — Всего три дня прошло, а уже началось… Ему нельзя здесь оставаться! — в её взгляде снова не было ни смеха, ни веселья, с которыми они оба засыпали. Только упрямство и страх.

Сын Ламии и Никандра так и остался безымянным, потому что его родители наутро после произошедшего снова поссорились. И хоть они больше не поднимали вопросов о власти, сошедшись на том, что преследуют общие цели и эти цели касаются только сына, а всё равно хрупкий мир, возникший накануне, рухнул.

Ламия сильно испугалась и вновь принялась настаивать на том, чтобы выслать сына с мужем подальше от замка. Никандр продолжал настаивать на том, что трусливый бег не выход. И воодушевила его, как ни странно, Рамилия, которая неожиданно заняла его сторону в споре с Ламией, когда они снова кричали и махали друг на друга руками.

— Ламия, Дамий никогда не жил в замке. Но от проклятья его это не спасло. Может, новому принцу будет безопаснее с нами?

— Он прожил дольше остальных, — огрызнулась Ламия, — да и я до сих пор не уверена от проклятья ли он умер, — проворчала. Никандр, удивлённый такой информацией, открыл было рот, чтобы задать вопрос, но Рамилия сказала такое от чего он забыл, что хотел спросить.

— Может, король прав и в замке действительно есть убийца?

Ламия зло фыркнула.

— Если я ещё дополнительно к проклятью буду искать в своём окружении убийцу, то сойду с ума!

Рамилия неуверенно поджала губы, отводя взгляд, чем привлекла внимание Никандра.

— В чём дело?

— Я не уверена…

— Что?

— Мне кажется, я слышала за дверью скрип, когда вы спали. И если вы не вставали с постели…

— Скрип? — спокойно и недоверчиво одновременно переспросила Ламия. — Скрип чего?

— Дерева, — ещё более неуверенно проговорила Рамилия под её скептичным взглядом. — Как будто половицы скрипнули…

Ламия один раз топнула по каменному полу, потом второй и вопросительно подняла брови.

— Пол каменный, практически везде в комнате ковры. Какие ещё скрипы половиц? Окна заперты изнутри, — кивнула она небольшие окна под самым потолком, да и взрослый человек в них не пролезет, не подняв грохота.

— Мне так показалось… но я не уверена, — ещё тише повторила управляющая.

— Кто-нибудь кроме тебя слышал этот загадочный скрип?

— Ламия подожди, — окликнул жену Никандр. — Не дави, — попросил он и обратился к Рамилии: — Что ещё ты слышала?

— Ничего, — мотнула та головой. — Я даже не уверенна, что это слышала. Может, показалось. Девушки, которые были со мной, ничего не слышали.

Ламия всплеснула руками, будто и ожидала этого ответа.

— Потому что тут нечему скрипеть.

— Почему нечему? У тебя здесь вся мебель из дерева.

— Тем более. Дереву свойственно иногда трещать и скрипеть. При чём здесь убийца? Как бы он попал в комнату мимо стражи и армии служанок под дверью? Окна заперты, под нами толща горной породы и подземные горячие источники — ход снизу не прорыть. Так как бы он сюда попал?

— И здесь нет тайных ходов? — удивился Никандр. — Замок ведь очень старый. Здесь жили несколько десятков королей, которые, наверняка, терпели и бунты, и вторжения, и осады… Здесь должны быть потайные ходы из комнаты в комнату или подземные, выводящие за стену. Мой замок, например, испещрен такими переходами и лазейками. Только благодаря им мы с Ритом сбежали в день нападения Сникса…

— В том-то и дело! — перебила его Ламия. — Это ТАЙНЫЕ ходы! О них знают только члены королевской семьи, то есть только я! Прислугу я в это никогда не посвящу, потому что эти ходы предназначены для того, чтобы спасти мне жизнь в случае беды!

— То есть ход из этой комнаты всё-таки есть? — уточнил Никандр. — Где?

Ламия, тяжело дыша, замолчала, переводя взгляд с Рамилии на него и обратно.

— Я даже говорить об этом не хочу! — всплеснула она руками, подхватила сына и вышла из спальни, хлопнув дверью.

В отличие от жены Никандр не мог пропустить то, что сказала Рамилия про скрип, мимо ушей. Наоборот, эта информация, даже несмотря на то, что управляющая считала, что ей могло почудиться, дала ему второе дыхание в деле по обеспечению безопасности собственной семьи.

Ламия с сыном поднялись неожиданно в одну из башен вместо того, чтобы остаться в подземелье или переселиться в королевскую спальню. И Никандр подозревал, что его слова снова нашли отклик в душе непокорной жены и она выбрала комнату, в которой был бы один вход и трудно достижимое окно из-за высоты и покатой стены. Таким образом она не только выставила усиленную охрану перед дверями, но и сама могла следить за тем, кто входит и выходит.

Никандр же занялся изучением спальни королевы и поиском тайного хода или другого пути внутрь. И Рамилия вместо того, чтобы помешать ему и выставить из личных покоев Госпожи, выгнала всю прислугу и стражу и принялась помогать, исследуя стены и стеллажи с книгами вместе с ним.

— Вот на что-то такое это было похоже, — сказала она задумчиво через несколько часов их молчаливого, сосредоточенного исследования каждого миллиметра комнаты.

Женщина с трудом отодвинула от стены стеллаж с книгами и тот жалобно то ли скрипнул, то ли прокряхтел. Никандр заинтересовался и подошёл, помогая Рамилии отодвинуть тяжелую, высокую деревянную конструкцию.