— Мама, успокойся. Развод невозможен.

— Как это невозможен? Очень даже возможен. Я напишу нашему духовнику, он вас мигом разведет.

— Мама! — повысил голос Никандр. — Развод невозможен. И точка. К тому же Ламия уже родила сына.

Королева отшатнулась и нахмурилась.

— И ты уверен, что он твой?

— Мама! — возмутился Никандр.

— Ладно. Не злись. Заберем его и вернемся в Шеран. Наследник тебе сейчас не повредит. Чем больше сыновей у короля, тем он сильнее, — она важно развернулась к карете и кивнула Фавию, который с интересом прислушивался к их разговору. — Возвращаемся.

— Мама, мы никуда не едем, — остановил её Никандр, разворачивая обратно к себе за руку.

— Я не останусь в этом склепе!

— Останешься. Будешь помогать Ламии заботиться о Раторе.

Королева встрепенулась и быстро обернулась.

— Ты сына так назвал? — спросила она, а на глазах её снова заблестели слезы.

Никандр радостно кивнул.

— Он чудесный, — заверил мать улыбаясь. Та тоже улыбнулась сквозь слезы и потянулась к нему, чтобы обнять.

— Конечно, чудесный, — заверила она, прижимая сына к себе и прикрывая облегченно глаза. — Поздравляю!.. Хорошо, я сама его заберу и возвращаемся, — повторила она воинственно, отпуская Никандра, стирая с глаз слезы, поворачиваясь к замку и замирая.

Там, на ступенях крыльца, стояла Ламия. Как обычно в окружении огромной свиты красавиц и диких, больших кошек. Как обычно с ухмылкой на губах. И как обычно с глубоким декольте, обнажёнными плечами, юбкой с разрезом, через который было видно её босую ногу.

Мать Никандра потеряла дар речи. Фавий сжал губы, отводя взгляд и пытаясь подавить неуместную улыбку. Вновь прибывшие мужчины раскрыли пораженно глаза, а некоторые и рты, неуважительно пялясь на здешнюю хозяйку. Женщины из свиты королевы Шерана тут же нахмурились, явно оставаясь не в восторге от представшей перед ними картины. А Никандр не удержался и закатил глаза, плохо себе вообще представляя встречу строгой матери и эксцентричной жены, но точно не представляя её таким образом.

Вперёд выскочила личная служанка королевы Рела и поставила перед ней уже знакомые Никандру тапочки, которые Ламия надевала вместо туфель в замке. Королева Салии шагнула в них и начала аккуратно спускаться со ступеней навстречу делегации Шерана.

— Добрый день, — светски, спокойно проговорила она, продолжая усмехаться, глядя в хмурое лицо матери мужа, прекрасно понимая, о чём та думает, а возможно ещё и услышав их разговор с сыном. Никандр смотрел на них со стороны и узнавал собственную первую встречу с Ламией: невозмутимая, прекрасная, насмехающаяся королева Салии и потерявшая дар речи мать. Разве что сам Никандр смотрел на королеву ещё и с вожделением, а мать, несмотря на впечатление от красоты Ламии, явно испытывает неодобрение и раздражение.

На приветствие королева Шерана отвечать не торопилась, поэтому Никандру пришлось взять слово, чтобы сгладить повисшую паузу.

— Ламия, это моя мать. Её величество, королева Шерана Валиния Пран. Мама, это моя жена, — мать недовольно хмыкнула, будто хотела сказать: «Это мы ещё посмотрим», — королева Салии, Ламия Н…

— Много о вас слышала, — перебила Никандра Валиния, обращаясь к Ламии. Издевательская улыбка той стала шире.

— И что же?

— Все те же нелепые слухи, что и я, — встрял в их обмен любезностями Никандр, раздумывая, как бы развести женщин в разные углы замка, и заодно изучая свиту Ламии взглядом. Там была и Рамилия, и Ревен, и служанки, и дамы, но вот того, кто должен был быть теперь с женой постоянно, видно не было.

— Давайте пройдём в замок, — предложила Ламия, обращаясь Валинии. Но прежде чем та успела ответить, Никандр возмущенно воскликнул:

— В замок?

Он попытался встретиться с Ламией взглядами. Однако она смотрела куда угодно, но только не на него.

— Ты мне ничего сказать не хочешь?

— Что именно?

— Здесь мужчины, — кивнул он на охрану, — и моя мать. Тебя это не приводит в бешенство?

— Твои люди — тебе и решать обрекать их на смерть или нет, — заявила Ламия, а затем весело обратилась к охране: — Заходите, заходите. Гостями будете замка Нарин, правда не долго.

Мать рядом с Никандром вздрогнула, воины непонимающе переглянулись между собой.

— Где Ратор? — проскрежетал зубами король, оглядываясь из стороны в сторону, будто ожидал увидеть сына на руках одной из стражниц, которые окружали карету. — Что ты натворила опять?

Ламия, наконец, обратила внимание на него и одарила возмущенным взглядом, что было не удивительно ведь в вопросе выбора имени для сына они так и не пришли к единому мнению.

— Полагаю, захоронен где-то в Шеране, — ответила она, сведя брови.

— Перестань, — попросил Никандр, беспокойство которого продолжало нарастать. — Где сын? Почему он не с тобой?

— Пройдёмте в замок, — вновь обратилась Ламия к королеве Шерана. Однако та с места не сдвинулась, ещё сильнее начиная хмуриться и кажется перенимая беспокойство сына.

— Ламия, где Дарана? — спросил Никандр, у которого перед глазами, наконец, начала складываться картина происходящего: неожиданно покинувшая замок глава охраны, нетипичное гостеприимство жены, её спокойное отношение к тому, что муж роется в её вещах. Все было похоже на то, что она позволила ему это, чтобы отвлечь, чтобы… — Только не говори, что его нет в замке?!

Мать рядом с Никандром снова вздрогнула, а Ламия обернулась и начала подниматься на крыльцо.

— Хотите мерзнуть на улице — ваше дело.

— Ламия, где Ратор?! Куда ты его дела!

— Вы украли принца Шерана? — закричала и мать следом за сыном. — Да как вы посмели!

— Принц Шерана отправился в Шеран, — обернувшись через плечо, ответила Ламия, а затем махнула рукой на ворота. — Предлагаю и вам туда проследовать.

— Ламия!! — заорал Никандр, не веря, что жена решилась отослать сына, которому ещё и недели не исполнилось после рождения. Он сделал шаг к ней, но на его пути тут же выстроились стражницы, не позволяя приблизиться к ней. — Ты дура! Сумасбродства тебе не занимать!

— Уезжай! — закричала и Ламия, оборачиваясь.

— Если с ним что-то случится…

— Вот и езжай за ним, чтобы ничего не случилось!

— Никандр, не время, — не дала сыну ответить мать, дергая того за руку. — Надо нагнать похитителей, — сказала она, на что Ламия осуждающе покачала головой.

Король одарил жену ещё одним злым взглядом, а затем повернулся к одному из охранников, который без всяких просьб передал ему поводья собственного коня.

— Куртку, — прошипел сквозь зубы Никандр, который из замка выскочил в одной лишь рубахе. Воин принялся поспешно раздеваться, пока король запрыгивал в седло. — Мама, стой! — крикнул Никандр, замечая, что королева направляется к карете. — Ты остаешься здесь и ждешь меня.