занимающегося Правом в столице. Сейчас не думаю, что она у них высокая. Поэтому, если хотите, можете подождать в коридоре.

Поблагодарив, Мари вышла.

Утро Герберт и Оливер встретили в Гжеле, главном городе Гжельской губернии сначала около, а потом и в представительстве Совета. Но время шло, а Мари не появлялась. Около десяти следователь не выдержал и нашёл в телефонной книге номер мага, который мог разрешить его сомнения. Объяснение ситуации много времени не заняло. Выслушав, тот, судя по звуку, что-то открыл на компьютере. И через десяток щелчков мышкой подтвердил:

— Ты прав. Она воспользовалась Правом. И надеюсь, ты понимаешь, что даже этого я говорить тебе не должен? — Герберт молчал. Слова хорошего знакомого колоколом отдавались где-то в затылке. Осознание того, что сумасшедшая гонка завершилась ничем, ранило словно кинжалом. — И я не могу открыть тебе ее новую личность. Не потому что не уважаю тебя лично или твой клан, а потому что как, уверен, и ты, хочу быть уверенным, что окажись я на её месте, меня не выдадут. Право священно.

Он был прав. Окажись он в такой ситуации, Герберт действительно хотел бы для себя соблюдения закона о Праве. Вот только мысль о том, что он больше никогда не увидит Мари, ранила. Как и понимание, что надежды нет, и она действительно выгорела: в противном случае ей бы просто не дали воспользоваться Правом. Из-за него выгорела. Его промаха, его неосмотрительности, нерасторопности, промедления, сомнений. Смог бы он после этого посмотреть ей в глаза? Смогла бы она его простить?

— Герберт? — окликнул его собеседник.

— Я в порядке. Просто… представил себя на её месте. Остаться без магии… — он покачал головой. — Это страшно.

— Такова жизнь.

Поблагодарив и попрощавшись, следователь обернулся к специально, чтобы не мешать, отошедшему Оливеру и покачал головой. Тот побледнел. В торчащих из-под шапки волосах ярче разгорелись синие пряди, но пространственник быстро взял себя и свою силу под контроль.

— Выходит, мы опоздали?

— Или она нас перехитрила и где-то изменила маршрут, — вздохнул Герберт.

— Что с ней теперь будет?

— Ну а что с ней будет? Станет жить как человек. Найдёт работу, может, поступит куда-нибудь учится… — в последнем он почти не сомневался. Едва ли Мари бросит медицину, слишком уж её любит. Да и это хоть какой-то якорь, что-то неизменное во вдруг развернувшейся на сто восемьдесят градусов жизни.

— Ну да, она же уже жила у людей, так что представляет, что и как. В этом плане ей будет проще, чем большинству из нас, — кивнул Оливер. Кажется, про то, что родственница не просто жила, а ещё и получила образование и работала, он не знал. И Герберт счёл себя не вправе ему об этом говорить.

Осень в поместье уступила место зиме. Снег лёг на газоны, припорошил дорожки, спрятал подстывшие лужи. На одной из них чуть не упал неожиданный гость, одетый в форменную куртку, какие носили официальные сотрудники представительств Совета и смежных с ними служб. К счастью равновесие мужчина всё же удержал, иначе вышло бы неудобно.

— Потом проследи, чтобы дорожку почистили, — негромко попросил наследник клана, которому о визите доложили, дожидающийся гостя на крыльце особняка.

Его сопровождающий кивнул.

— Леонард Кримос? — предположил и попал в точку подошедший курьер.

— Да, — наследник без просьб сотворил подтверждающее заклятье. На ладони распустилась синяя роза родовой силы. — Чем могу помочь?

— Вам заказное письмо. Распишитесь, — ему протянули журнал.

Маг обманчиво лениво повёл пальцами, и в нужной графе вспыхнула подпись.

— Что-нибудь ещё? — поинтересовался он у оторопевшего вестника.

— Нет-нет, — мужчина протянул ему конверт.

Но брать его в руки наследник клана и не подумал, перевёл взгляд на замершего рядом охранника. Тот без пояснений понял, что от него требуется, забрал письмо и, просканировав его на неприятные сюрпризы, распечатал. Когда стало понятно, что внутри действительно просто бумага, развернул и повернул так, чтобы Леонард мог прочесть. Не выпуская из рук. Все эти предосторожности как правило были излишни и изрядно раздражали, но отказываться от них никто не спешил: только за последние пару поколений они несколько раз спасали верхушке клана жизни.

— Вы можете идти, — прежде чем приступить к чтению бросил посланцу маг. — Вир, проводи.

Письмо оказалось коротким: «Настоящим извещаем вас, что член вашего клана воспользовался Правом. С искренним уважением напоминаем, что Право священно и разглашению новая личность не подлежит. — Приписка, сделанная знакомым почерком, гласила: — Мы опоздали. Приношу свои извинения».

— Проклятье, — сквозь зубы выдохнул Леонард. Кивком разрешил сложить послание обратно в конверт и взял со стола мобильный. Номер Герберта Киристе обнаружился в журнале сверху:

— Она сделала это, — вместо приветствия сообщил следователь.

— Я уже в курсе, поэтому и звоню. Есть хоть какие-то зацепки?

— Есть, но не думаю, что нам это что-то даст. Кто бы ей не помогал, всё возможные хвосты он или помог, или подсказал ей как подчистить. Следы Мари запутала. А сейчас её оградил ещё и закон.

— Я не сдамся.

— Как и я, но будь готов к тому, что сейчас всё серьёзно усложнится.

Это родственник девушки понимал и сам. Но бросить ту, даже если она того желает или думает, что желает, самостоятельно барахтаться? Без магии? Без возможности себя защитить? Без защиты? Без денег, достаточных, наконец, чтобы купить жильё, и работы, на которой можно их заработать? На это Леонард пойти оказался не готов, слишком дорожил сестрой, чтобы, даже понимая, что едва ли использование Права было сиюминутным порывом, оставить её в покое.

Как и писал выгоревший маг, в представительстве Совета после получения документов ей позволили воспользоваться порталом, хотя и не рекомендовали этого делать: реакция на стороннюю магию у недавно выгоревших магов часто была нетипичной и небезопасной для них самих. К счастью, это оказался не её случай: ничего кроме сожаления она не почувствовала.

Новый город встретил снегом и пронизывающим ветром. Впрочем, задерживаться она здесь не собиралась. Правда, путь её лежал дальше на север, так что надеяться на хорошую погоду не приходилось. Самостоятельно разобравшись с общественным транспортом, чтобы не оставлять лишних свидетелей своего бегства, девушка направилась на железнодорожный вокзал. Её ждала новая электричка. И не одна.

На поезд, следующий до нужного города, она села уже глубокой ночью. Большинство пассажиров спали, выходить или заходить никто кроме неё не спешил: станция была совсем маленькой, поезд стоял на ней буквально две минуты, так что выходить на перрон смысла не было.

Садиться пришлось через ближайший вагон, а потом идти через несколько к своему, стараясь нигде не упасть и никого не разбудить.