class="p1">Джеймисон оторвал взгляд от тела Тристы:

– Что?

– Ты, Триста и Роджер. Где вы встретились?

«Думаю, у тебя, девушки из семьи Ревелль, это выглядит немного по-другому. Меня светонить ведет в прошлое донора. Она тянется через все двери, в которые входил этот человек, и уходит все дальше и дальше, вплоть до момента его появления на свет».

Он может прикончить Джеймисона задолго до нашей встречи.

– Не говори ему ничего!

– Тревор, Джеймисон сейчас вспоминает то место, где они познакомились?

Губы Тревора дернулись, словно пытаясь оторваться от его тела.

– Да, сэр, – выдавил он сквозь стиснутые зубы.

– Молчи! – вскрикнул Роджер.

Преодолевая боль в легких, я еще глубже нырнула навстречу своей магии. Поскребла во всех уголках, силясь отыскать хоть крохи оставшейся силы. Это кровная магия. Я все еще жива. Значит, где-то во мне теплится жизнь, которую можно отдать.

– Скажи мне, где оно, – приказал Дьюи.

Тревор умолк. Дьюи настолько привык к покорности своего помощника, что не удосужился придать своим словам форму вопроса.

Я заглянула еще дальше, стараясь не замечать, как легкие раздирает невыносимая боль, как она проникает в самые глубины моего существа.

– Тревор, говори.

Еле слышным голосом эдвардианец отозвался:

– Неправильно это, сэр.

– Да неужели? После всего, через что мы вместе прошли, мне придется вырывать у тебя ответ силой?

– Да, сэр, придется. – Тревор отступил на шаг, готовясь бежать…

Дьюи приставил дуло пистолета ко лбу своего помощника. Тревор побелел.

Надежды нет. Даже если я соберу остатки своих сил и заставлю Дьюи отключиться, то, очнувшись, он снова набросится на нас. Он не оставит нас в покое, пока я не найду способ остановить биение его сердца, лишив возможности сбежать в прошлое. А если Дьюи умрет, Триста никогда уже не сможет вернуться к жизни, потому что некому будет воскресить ее.

Прижимая дуло пистолета к голове Тревора, Дьюи все еще выглядел обиженным.

– Мне и правда придется спрашивать?

– Да, – прошептал Тревор. – Вам не следует этого делать.

Тяжелый бриллиант у меня на пальце вдруг потеплел. Это кольцо дал мне Тревор. Смогу ли я зачаровать его так, чтобы он солгал? Получится ли у него под действием моих чар обмануть собственную магию?

– Ты даже не вспомнишь, что я это сделал, – сказал Дьюи. – Но, когда наступит час расплаты, я припомню тебе все. А теперь говори: где познакомились эти трое?

Под моими пальцами магия камня заструилась как шелк, легкий и прохладный. «Ты хочешь потянуть время, хочешь подробно описать совсем другое место…»

Губы Тревора сами собой приоткрылись, непроизвольная потребность сказать правду боролась с магией моего бриллианта. Его широко открытые глаза встретились с моими, он начинал понимать, что происходит. «Доверься мне, – мысленно взывала я к нему. – Назови любое другое место». Если я сумею подчинить его своей воле, не позволю правде слететь с его уст, то Дьюи отправится по неверному адресу и Джеймисон останется в живых.

Роджер кричал, топал ногами, пытался заглушить любой ответ, а я все глубже погружалась в сладкую магию драгоценных камней, и с моей руки дождем сыпалась бриллиантовая пыль…

– Говори сейчас же, – приказал Дьюи. – Даю тебе последний шанс.

«Назови Флориду. Калифорнию. Что угодно, только не говори правду». Я с ужасом смотрела, как мучительно корчатся его губы, как моя воля борется с его магией. Любой ответ – и Дьюи оставит его в покое.

Губы Тревора расслабились, глаза поймали мой взгляд.

– Попроси за меня прощения у Милли.

Раздался выстрел, и Тревор упал.

В голове раздался пронзительный звон, заглушивший все – и музыку, и крики. Мои глаза, не моргая, смотрели на дыру, зияющую в голове Тревора, там, где когда-то было его лицо.

Я пыталась докричаться, дотянуться руками до его тела. Джеймисон удерживал меня, пока я отчаянно ползла, скользя ладонями по залитому кровью полу. О боже мой, сколько крови…

– Он сам виноват! – Пистолет в руках Дьюи дрогнул.

От моего друга не осталось ничего. Я больше никогда не смогу заглянуть в его глаза, так отчаянно сопротивлявшиеся моей магии.

Что я натворила! Почему не оставила Тревора в покое? Надо было под чарами внушить ему, чтобы он сбежал, усыпить его или придумать что-нибудь еще.

Я сама обрекла его на смерть.

Все больше Ревеллей стягивалось к нам. Но завидев Дьюи, грозно размахивающего пистолетом перед их лицами, они в ужасе убегали в укрытия, прячась за тумбочками, за шкафами. Возможно, они звали меня на сцену, но сквозь рев публики и грохот в ушах я ничего слышала.

Джеймисон притянул меня к себе. На моих сетчатых чулках виднелись алые капли крови. Крови Тревора.

Вдруг дуло пистолета уперлось мне в затылок. Звон в ушах умолк, его сменила веселая мелодия оркестра.

– Скажи, где вы познакомились. – Голос Дьюи дрогнул. – Сейчас же!

Магия так и не отозвалась на мой зов. На него ответила лишь боль – и окутала все тело.

– Ничего он мне не сделает, – прохрипела я. – Не отвечай.

Дьюи осклабился:

– Хочешь рискнуть?

– Он вернется в прошлое и убьет тебя, а ты даже знать не будешь, кто он такой. Не говори ни слова.

Джеймисон прижал меня к груди. В его светонити пульсировало страдание. Он только что потерял Тристу. На полу истекал кровью Тревор. Джеймисон боялся, что следующей стану я.

– Ничего он мне не сделает, – повторила я уже тише.

Дьюи неодобрительно хмыкнул:

– Ну ладно. Тогда я застрелю его. – Он прицелился в Роджера. – Могу убить его прямо сейчас. Или же могу вернуться в прошлое, к тому моменту, когда вы втроем еще не знали друг друга, и сделать так, что ваши пути никогда не пересекутся. Тогда с Тристой и Роджером ничего не случится. Они даже скучать по тебе не будут.

– Только посмей! – взревел Роджер. Хрупкое тело Тристы безвольно повисло в его руках.

Джеймисон уставился на друзей безумными глазами.

– Ваша дружба или их жизнь? – безмятежно произнес Дьюи. – У тебя три секунды на размышления.

– Молчи, – взмолилась я. – Он тебя убьет!

– Две.

– Что мне делать? – растерянно промолвил Джеймисон.

Я схватила светонить Дьюи, но она едва мерцала.

Дьюи взял Роджера за грудки:

– Одна.

– В Вашингтоне! – крикнул Джеймисон. – На вокзале в Вашингтоне.

Дьюи опустил пистолет и обернулся ко мне со слащавой улыбкой – точно так же он улыбался, вытирая с ножа кровь Страттори. Его выражение лица словно говорило мне: «Я это делаю для твоего же блага». Мне хотелось ногтями содрать ухмылку с его лица. Но одно внезапное движение – и Дьюи сбежит в прошлое.

Все кончено.

Никак нельзя стереть из памяти Дьюи все то, что ему известно. Я понятия не имела, как работает в его случае кровная магия. Может ли он использовать кровь, пролитую сегодня, или для этого требуются более сложные ритуалы? Но он вот-вот расправится с Джеймисоном, а сам при этом не постареет ни на день.

Оркестр все играл и играл, музыка звучала все напористее. Но я оставалась здесь.

Ничего больше не имело значения. С минуты на минуту все это будет уничтожено.

У Джеймисона подкосились колени. Роджер спрятал лицо в ладонях. Триста оставалась неподвижной. А Тревор, милый Тревор, мой друг несмотря ни на что…

Дьюи был безумно доволен собой. Стряхнув с пиджака все следы учиненной бойни, он с видом триумфатора закружил вокруг Джеймисона.

– Ты не такой уж замечательный, каким тебя все считают. А вот твои родители – наоборот… – Он ухмыльнулся себе под нос. – Прошли годы, прежде чем они согласились.

Вся кровь отхлынула от лица Джеймисона.

Дьюи склонил голову набок, точно хищник, предвкушающий богатую добычу.

– Ты не помнишь всех версий самого себя, какие видел я. Твои любящие родители воспитали капризного наглеца. Из сиротского приюта ты вышел слабаком. Но в каждой линии времени ты все тот же крысенок, неизменно прокрадывающийся сюда, чтобы похитить у меня то, что принадлежит мне по праву.

Меня обдало холодом.

Джеймисон отпрянул:

– Это ты… Ты убил моих родителей!

– Строго говоря, их поджарили на электрическом