В течение того же дня крупному венгерскому подразделению удалось вновь ворваться в здание почтамта и отбить его у красноармейцев. В этот день на парашютах осажденной группировке было сброшено 4 тонны припасов. Это можно было считать последней доставкой.

Последним признаком того, что битва за Будапешт была проиграна немцами и венграми, стало массовое награждение. В силу критического положения офицеры 9-го горнострелкового корпуса СС решили отвести свои подразделения назад по восточному краю Кровавого луга. Во время этого отступления эсэсовцам удалось захватить некоторые помещения южного вокзала. В подвалах замка стали возводить подобие военного госпиталя. Раненых просто складывали, так как не было бинтов и медикаментов, — лечить их не представлялось возможным. Подвалы Будайского замка были постоянно полны, и это при условии, что смертность среди раненых была очень высокой. Сами немцы и венгры не могли решить даже проблему транспортировки раненых. Именно в этот день главнокомандующий Гитлер дал свое разрешение на организацию прорыва. Но это было слабым утешением для окруженных офицеров. В итоге командиры 9-го корпуса СС начали стягивать все уцелевшие воинские подразделения в район замка.

Полковник Лайош Лехоцки, последний из командиров 10-й пехотной дивизии, даже делая последнюю запись в журнале боевых действий, не мог отказаться от своего по-военному сухого, почти бюрократического стиля: «Господам командующему корпусом и командиру 13-й танковой дивизии (генерал-майору Шмидхуберу) мною устно было передано следующее. Взывая к чести офицера, я просил о том, чтобы урегулировать с господином командующим корпусом ряд моментов. В условиях, когда продукты и боеприпасы на исходе, продовольственный паек солдата является недостаточным и состоит из конины и куска хлеба, когда боеготовность воинских частей падает на глазах, процветает дезертирство, грабежи и даже переход на сторону противника, нельзя исключать, что рядовой состав может восстать против офицеров. Если это произойдет, то 10-я дивизия славного Хонведа обесчестит себя… Но лишения солдат не идут ни в какое сравнение со страданиями и мучениями гражданского населения. С этого момента ответственность за все невзгоды ложится на плечи командующего венгерским корпусом, генерал-полковника Хинди. Я настоял на ознакомлении с мнениями других командиров. Я заявил, что не вижу другого выхода из этой ужасной ситуации, кроме как отдать приказ о прекращении борьбы».

Как говорили свидетели, после этого Лехоцки попрощался со своими приятелями-офицерами. «Произнеся это, он удалился в тоннель».

9 февраля 1945 года ураганный огонь советской артиллерии обрушился на немецкие позиции на малой вершине горы Геллерт. Советская атака, которую поддержали несколько перешедших на советскую сторону венгерских рот, была направлена от Орлиной горы в направлении «цитадели». Части 25-й гвардейской стрелковой дивизии двигались по улице Сент-Имре-Херцога. Со стороны Будаёрша их поддерживали танки. На позициях немецкой артиллерийской батареи, располагавшейся на малой вершине Геллерт. вспыхнул ожесточенный бой, в ходе которого более половины немецких артиллеристов погибло.

Венгерские офицеры сдаются в плен

Менее крупная советская боевая группа, миновав Кольцо Кристины, вновь захватила здание начальной школы на улице Аттилы. Одновременно ей удалось пробить брешь в немецко-венгерской обороне, которая позволила бы наступать прямо на Замковую гору. Следующая боевая группа, вооруженная в том числе огнеметами, смогла закрепиться на углу, который был образован гранитной лестницей и улицей Аттилы. При этом она была замечена студентами, которые открыли по ней огонь из фаустпатронов. Из здания соседней школы попытались вырваться 20 человек. Это были венгерские добровольцы, сражавшиеся на советской стороне. Они побежали в соседнее здание. Командир этого небольшого отряда позже вспоминал: «Нашей целью был захват первого этажа. Я начал подниматься. Когда мы достигли поворота на лестничной клетке, то сверху в нас полетела куча ручных гранат. В итоге многих из нас (кого куда) ранило. И тут немцы предприняли контратаку… Стену крошили пулями, трещали рамы, раздавались громкие крики раненых. Где-то лежали тела убитых. Тот, кто мог, пытался сам перевязать себя, но таких было немного. Не знаю, сколько прошло времени. Кажется, меня одного не зацепило… Мой взгляд упал на приятеля. Ему осколком попало в голову — он был весь в крови. Мне ничего не оставалось, как скомандовать отход. Тяжелораненых несли те, кого только слегка задело. Между тем немцы обстреливали нас со всех сторон. До соседней школы нам удалось добраться лишь втроем».

Вечером пала малая вершина горы Геллерт. Советские войска намертво закрепились в здании южного вокзала. Советские солдаты и венгерские добровольцы прочесывали дом за домом, комнату за комнатой на улице Авар. Во время этой операции погибло около 50 венгерских добровольцев. Прорыв к Солнечной горе не удался. На тот момент линия боев проходила по улицам Карачонь, Дьёзё, верхней части улицы Месарож, улицам Хедьяли и Алшохедь. Между железнодорожной насыпью в Ладьмани и улицей Вилланьи царил хаос. Нельзя было понять, кто наступал, кто оборонялся.

10 февраля советские танковые клинья, пронзив Дёбрнетай, угрожали разорвать связь между немецко-венгерскими группами, которые находились у «цитадели», Будайского замка и в Ладьмани. У Эржебетского моста через Дунай в бой был пущен штрафной батальон, составленный из провинившихся советских офицеров. Бой был весьма кровопролитным. Боевая группа Шёнинга, рискуя самоходными орудиями типа «Хуммель» («Шмель»), предприняла дерзкую контратаку. Но она не помогла. В «цитадели» немецкий гарнизон находился под постоянным артиллерийским обстрелом. Наиболее ожесточенно борьба проходила в верхней части улицы Келенхедь, там, где сейчас располагается ресторан «Бушуло Юхас». В этих боях пало множество венгерских добровольцев, которых по решению советского командования применяли только в боях против немцев. Тем временем группе советских солдат, вооруженных огнеметами, удалось пересечь Кровавый луг и засесть в одном изломов на южной стороне улицы Логоди. Но это здание было отвоевано пятью студентами из состава штурмового университетского батальона. Затем эта боевая группа атаковала здание школы на улице Аттилы. «В утреннем сумраке нас снарядили для вылазки. В течение десяти минут мы смогли поразить русских, укрывавшихся у полуразрушенной стены без окон. Сами мы не понесли никаких потерь».

Ночью советские части атаковали оборонительный рубеж в Ладьмини. В этом бою принимало участие две роты венгерских добровольцев. «То тут, то там мы встречали наших людей. Я нес на себе красный парашютный шелк. Ко мне то и дело подходили венгерские солдаты, которые просили ленточку, чтобы прикрепить ее на кепи. Землю схватил тонкий ледок, в воздухе пахло бензином и порохом. На улицах кроме подбитых танков лежали обгоревшие трупы. Советские солдаты уступали нам путь», — рассказывал после войны Янош Секереш, венгерский доброволец, принимавший участие в этих боях.