Жанны станется и приврать. Хотя она так ехидно хихикала, изображая шмыгающую носом Женьку, что волей-неволей в голову заползали мысли о том, что все рассказанное правда.

В офис я возвращаться не стал. Более того, появилось острое желание признать попытку интеграции себя в офисную жизнь неудачной. Годы, прошедшие после того, как я покинул банк, стерли из памяти все негативные моменты, связанные с обитанием в коллективе, оставив только приятные воспоминания о некоем иллюзорном единстве, систематических пьянках и постоянном эмоциональном движе, который обеспечивала безукоризненно работающая машина сплетен.

Но я не учел одной очевидной вещи — для этого надо быть для всех своим. С чего мне подумалось, что я там таковым стану? Может, оттого, что в последнее время люди, попадающие в мою орбиту, непременно ищут дружбы? Так это все иллюзия, им нужен не я как личность, а мои знания и умения. Или вообще моя жизнь.

Короче, отказываться от выделенного мне помещения я, конечно же, не стану. Пусть будет. Мало ли что? Но всякую ностальгическую ерунду стоит задвинуть в угол как недееспособную. Права народная мудрость — нельзя в одну и ту же реку дважды войти. Да и не нужно этого делать.

А что до своего среди своих — суббота уже вон на пороге стоит, а с ней поездка к раскидистому дубу, близ которого будет пылать яркий костер. Не скажу, что там прямо все будут свои, как оказалось, и в этом на вид крепко сбитом братстве тоже всякое случается, но именно разношерстная ведьмачья компания теперь и есть мой коллектив, не сказать — семья. Уж какая есть, другой, судя по всему, не предвидится. Да и откуда ей, другой, взяться?

И, что любопытно, снова я ошибся. Как оказалось, семья — понятие вневременное и напоминающее о себе тогда, когда ты этого не ждешь. Вечером, когда я уже собирался ложиться спать, тишину в квартире разорвал звонок в дверь.

— Кого нелегкая на ночь глядя несет? — возмущенно проворчал из-под кресла Родька. — Не дом, а постоялый двор!

— Жанна, глянь, кто там, — на автомате попросил я, а потом вспомнил — нет дома Жанны. Она отбыла в поместье Носова, проверять, как у Толика дела обстоят. Ну и за последними новостями.

Я подтянул спортивные штаны и направился к двери, прикидывая, кого могло принести в гости. По всему выходило, что либо Маринку, для которой неподходящего времени для визита никогда не существовало, либо посыльных от Носова. Этот старый хрыч тоже особо не миндальничает никогда. Коли Маринка — ладно. Если бойцы олигарха, то все зависит от того, с чем они пожаловали. Если с материалами по Рагулину — хорошо, если нет — пойдут на фиг. Даже на порог не пущу.

Не угадал. От слова «совсем». За дверью стояла моя бывшая жена. Вернее, не стояла, а переминалась с ноги на ногу, что в ее случае означало крайнее недовольство, переходящее в гнев, и раз за разом жала на кнопку звонка.

— Неожиданно, — сообщил ей я, распахивая дверь. — Привет.

— На мой взгляд, не неожиданно, а предсказуемо, — сверкнув глазами, произнесла она и, отодвинув меня, шагнула в прихожую. — Уж кто-кто, а ты, как мой муж, должен понимать, что не прийти я не могла.

— Свет, если ты забыла, то мы развелись черт знает когда, потому к слову «муж» не забывай прибавлять слово «бывший». Или даже «первый», поскольку после меня в твоем паспорте еще кто-то отметился. И я на самом деле не очень понимаю, зачем ты ко мне заявилась.

На кухне раздался щелчок, следом за тем зашумел чайник. Родька, его рук дело. Не удивлюсь, если на столе обнаружатся пряники, конфеты и печеньки, то есть все, что нужно для душевного чаепития. Как я уже говорил, мой слуга редкостный балабол и изрядный лентяй, но он очень тверд в своих пристрастиях.

— Сегодня благодаря тебе я заработала кучу проблем. — Светка сбросила туфли и стукнула меня в плечо своим крепким кулачком. — Мало того, меня теперь ненавидит куча народу.

— Прямо куча? — недоверчиво переспросил я, начиная догадываться о том, что случилось.

— Ну, не куча. Но много! И на всех уровнях, что совсем плохо. В моем бывшем филиале, в головном офисе, может, еще где. Сашка, ты зачем это сделал? Я не спрашиваю тебя как, хотя и не могу понять, каким образом ты свел дружбу с владельцами нашей клиники. Ответь мне просто — зачем? Для чего? И почему ты сначала не позвонил мне? Что за робингудство дурацкое!

— Стоп! — остановил я ее. — Угомонись! Ты мне сейчас всех соседей перебудишь.

Дело в том, что в процессе своей речи Светка говорила все громче и громче, под конец перейдя почти на крик.

— Да я сейчас еще и драку устрою! — она снова стукнула меня. — Дурак, ты правда не понимаешь, что сделал? Ты мне карьеру сломал! Всё, чего я добилась за последний год, прахом пошло! Отпуск тоже накрылся, а я на теплоходе хотела прокатиться до Казани и обратно. Двенадцать дней тишины, покоя и беллетристики. Все, забудь, Светочка! Ты же теперь завотделением рентгенологии в главной клинике, тебе надо принимать дела. А бывший заведующий, между прочим, у тебя в замах! Тот, который меня год назад собеседовал и после рекомендовал главврачу. Отличный специалист, на секундочку, куда лучше меня. И человек не совсем говно, что в наших кругах большая редкость. Это весь коллектив признает, что тоже немаловажно. Понимаешь, о чем я?

— Ты злобная и пронырливая карьеристка, действующая при помощи доносов, интриг и, возможно, передка, а он несчастная жертва, — предположил я.

— Именно! — взвизгнула Светка. — Знаешь, я удивлена, что вообще дожила до вечера. Но если бы взглядами можно было убивать, то я умерла бы сегодня раз сорок. Или больше! Смолин, что мне теперь делать? Я не знаю!

Моя бывшая выдохнула так, будто она шарик, из которого выпустили воздух, после у нее подломились ноги, и она повисла на мне, уцепившись за шею. Мало того, еще разрыдалась. Взахлеб, искренне, как ребенок, который на Новый год хотел «Нинтендо свитч», а получил деревянную головоломку «Собери сам».

— Свет, верь не верь, но я здесь не при делах, — гладя бывшую по голове, пробормотал я. — Правда. Ну да, Носов мне что-то такое предлагал, но я сказал ему, что