Не буду оценивать их интеллект и уровень глупости, но это так. И они продались бывшей, а возможно и будущей метрополии за бочку варенья и корзину печенья, дабы организовать в стране проимперский переворот. Империя много лет к оному готовится, и позиции её у нас как никогда сильны.

— Но как бы они ни готовились, — повысил я голос, — они не будут марать руки о терроризм. По крайней мере ОТКРЫТО, не будут этим хвалиться перед всем миром. Просто потому, что у них своих уродов хватает — все эти движения за освобождения их Африк. Мы воюем с имперцами на Чёрном континенте своими прокси, они с нами силовыми службами, но ни мы, как кабальеро, не лезем в Южную Америку, ни они не лезут со своими прокси на Венеру.

— Продолжай, — кивнул сеньор, выбирая новую цель.

— Но если Империя получит Венеру в сферу своего влияния… На Земле останется другая мощная скучающая сверхдержава, пусть и состоящая из мириад маленьких и поболее кусочков, которой придётся противостоять объединённой мощи всей южноамериканской макроцивилизации. А люди на таком уровне не любят грустить.

Кломц! Хороший удар, и шар в лузе через шар от трёх бортов.

— И в отличие от имперцев, им мараться в терроризме религия не запрещает, — продолжал я, — они открыто курируют Церковь Благоденствия на территории Европы, а возможно всю эту террористическую махину в целом, во всём мире. Так как она очень слабо представлена в других сверхдержавах — кто им помешает? У нас святой гаванский римский престол тоже некому «отжать», по той же причине — наше христианство за пределами континента представлено слабо.

— Так и есть, Хуан, — усмехнулся сеньор. — Больше скажу, есть очень влиятельная партия «ястребов» в Поднебесной… И не только в ней, кто тесно с этой террористической структурой связан. Они в оппозиции к официальному курсу, но главное то, что за годы смогли стать хоть и оппозиционной, но частью Системы. А это не то же, что быть внесистемными изгоями. И сейчас у них всё больше и больше власти, и полное подчинение им верхушки Союза станет для всего мира катастрофой.

Снова злой удар, в который сеньор вложил эмоции.

— К счастью в Союзе слишком много сил, жаждущих власти, которые не дадут краснобородым подчинить Союз полностью. Но сейчас достаточно того, что Поднебесная пляшет под их музыку.

— И они же курируют Церковь и европейские спецслужбы в плане атаки на нас? — спросил я.

— Я могу закрыться дипломатическими формулировками. — Сеньор Борхес посмотрел прямо в глаза. — Ибо всё очень сложно и тонко, у процессов много граней. Но ты — парень простой, потому буду краток. Да, Китай их курирует. При этом пытаясь не допустить усиления их влияния на собственной территории. А потому всё делают через Иран и Пакистан, и через Аравийское Королевство. Там кузница кадров, аналитический отдел, там население, пропитанное насквозь этой заразой. Которое на деньги Китая соберёт за два дня пару миллиардов террористов, искренне ненавидящих всё живое, что считают воплощением «Зла». Но при этом для всех собственно Китай остаётся чистенькой цветущей витриной…

— …Которая и предлагает нашим элитам сотрудничество с ними, а не с имперцами.

Я заходил по залу, глубоко задумавшись. Сеньор не мешал. Отставил кий, пошёл к барной стойке. Появился бармен, налил ему что-то и вновь испарился. Я забрал с бильярдного стола свой коктейль, подошёл и сел рядом.

— С одной стороны, Союз сам по себе не является цельномонолитной державой. В нём есть и арабы, и японцы, и индусы, и иранцы, и яванцы с вьетнамцами. Та ещё солянка. И если дружественная Союзу держава будет говорить на испанском — глобально это для них ничего не изменит.

— Это держава будет за миллионы километров от них, вот что интересно! — отсалютовал сеньор мне бокалом с янтарной жидкостью и «хлопнул». Да он профессионал!

— И те, кто будет тут «рулить» у нас в случае победы проих переворота, — понял я, — фактически частью Союза будут номинально. Они будут пользоваться благами и поддержкой Земных друзей, но и внутренняя политика будет стопроцентно их, да и на внешние рынки они будут ходить и никого не спрашивать. То есть торговля с имперцами и русскими, и, разумеется, со всеми второстепенными державами, продолжится, плевав на мнение Союзников. Союзу же жестить и не надо — если он просто вычеркнет Венеру из раскладов войны с Империей, одно только это окупит все вложения и инвестиции в переворот.

Сеньор насупился и молчал, глядя на ряды бутылок на полке перед нами. Я продолжал:

— А значит, у нас есть как группировка элитариев, которая хочет «лечь» под Империю, став там «своими буржуинскими», так есть по мне гораздо более здравая на голову партия «слива» в пользу Востока. И это очень могущественные и влиятельные люди, и у них наверняка могущественная поддержка во втором эшелоне аристократии. То есть всё, что ниже второго десятка в списке кланов. Основатели могущественны, но занимают довольно узкие ниши, каждый свою. А мелочь под ними занимает пусть и крохи, зато по очень и очень широкому спектру номенклатуры, им гораздо выгоднее Союз, так как на рынках Империи их не ждут. То есть у нас как бы второй эшелон противонаправлен интересами с первым, с основателями. И недооценивать ни тех ни других категорически не рекомендуется.

— Я думаю, ты здесь не за тем, чтобы я подтвердил тебе эти прописные истины. — Сеньор криво улыбнулся.

— Конечно, — согласился я. — Подтвердите лучше другое. А именно их сговор. И Империи, и Союзу выгодно ослабление Венеры. И в какой-то момент, вы может даже назовёте дату, тут я не скажу, это ж домыслы… В какой-то момент две Земные сверхдержавы объединили усилия. Задача Империи — раскачать лодку. Задача Союза — начать террористическую атаку. Они совместно доведут страну до переворота, до гражданской войны. Точкой начала их разногласий станет смещение королевы и отстранение текущих силовиков, но до той поры они будут действовать вместе, делясь оперативной информацией и координируя действия. А вот после свержения королевы и роспуска силовиков… Иммунная система государства будет нарушена, у них огромные шансы выловить нужную рыбу в мутной воде. Предполагать что-то дело неблагодарное, всё будет зависеть от ситуации.

Я снова задумался. Сеньор думать не мешал, вновь вызвал паренька, принёсшего ему ещё пойла.

— Карлос Хименес, — произнёс я, когда бармен снова ушёл. —