Казалось, что внимание женщины полностью поглощено этим диском.

– Мама? – осторожно окликнула ее Алтея.

Взгляд женщины, оторвавшись от диска, переместился на лицо Эйсона. Казалось, его появление нисколько ее не смутило.

Эйсон с трудом выдержал этот взгляд, ему померещилось, что в нем читалось скрытое торжество.

Росса вырвало прямо на причал.

Алтея застонала от отчаяния.

– Ой, Росс!

Она чуть не плакала.

– Затащите его на борт, – усталым голосом произнесла ее мать. Диск на золотой цепочке женщина опустила в карман рубашки. С помощью Алтеи Эйсон почти на руках доволок Росса до каюты и уложил на койку. Старик что-то пробормотал, устроившись на сером одеяле, и мгновенно уснул.

Алтея поставила рядом с изголовьем пластиковое ведро и удрученно покачала головой.

– Для чего служит эта подвеска? – негромко спросил Эйсон. Он слышал, как ее мать ходит по палубе за стеной каюты.

– Мама пользуется ею для предсказаний.

– На корабле?

Она поджала губы.

– С помощью предсказаний можно найти все, что захочется: воду, камни, дерево, зарытое сокровище и тому подобное. Диск может помочь отыскать дорогу в тумане, как компас. Он фокусирует ваши мысли, вот и все. Основную работу совершает сознание.

– Думаю, я бы предпочел инерционный навигатор.

Алтея заметно погрустнела и опустила голову, словно получила выговор.

– Я Тиарелла Роса, мать Алтеи, – представилась женщина, как только Эйсон вышел из каюты. Она протянула ему руку. – Спасибо, что помогли доставить Росса.

– Не за что, – вежливо ответил Эйсон.

У Тиареллы Росы было крепкое рукопожатие, а ее ладонь огрубела от работы на палубе.

– Я хотел спросить, – продолжал он. – Нет ли у вас какой-то работы на Шармейне? Я не белоручка и не гордец. Могу копать канавы, собирать фрукты, плести сети, да что угодно.

Взгляд Тиареллы не пропустил ни корабельного комбинезона, ни тонких подошв ботинок, ни крепко сбитой, но не огромной фигуры, ни белой кожи, словно у альбиноса.

– А зачем тебе это, человек с астероида?

– Я бродяга. И я устал от биосферных полостей астероида. Хочу немного настоящей жизни, под открытым небом. Я только что уволился.

– Бродяга?

– Ага.

Боковым зрением он увидел, что Алтея тоже вышла из каюты, и ее беспокойный взгляд стал еще более встревоженным.

– Я могу предложить только питание и койку, – сказала Тиарелла. – Если ты сам этого не заметил, мы не слишком богаты.

В ее голосе угадывался намек на любопытство.

Эйсон удержался, чтобы не окинуть взглядом «Орфей». Этот катер стоил никак не меньше десяти тысяч комбодолларов.

– А «Орфей» служит нашей семье уже тридцать лет. – Она проницательно усмехнулась. – Это рабочий катер, наша единственная связь с внешним миром.

– Отлично. Питание и койка меня устроят.

Тиарелла взъерошила волосы Алтеи.

– Твоего мнения я не спрашиваю, милая, я и так его знаю. В Шармейне появилось новое лицо. Рождество наступило в апреле.

Алтея вспыхнула и ссутулила плечи.

– Ладно, бродяга, давай попробуем.

Хвост «Орфея» взбил высокий бурун пены, и катер скользнул к выходу из гавани. Тиарелла, крепко зажмурив глаза, управляла судном через сродственную связь с бортовыми биотехпроцессорами. В открытом океане развернулась парусная мембрана – ярко-зеленое полотнище, прошитое шестиугольниками эластичных канатов. За пределами стен гавани они набрали порядочную скорость. Пять километров Тиарелла вела судно перпендикулярно берегу, потом медленно повернула, направив катер к востоку. Эйсон прошел в каюту, чтобы позаботиться о своем багаже. Росс издавал прерывистый храп, отравляя воздух парами виски и несвежим дыханием.

Эйсон отпер футляр, чтобы проверить лежащие в нем сферы. Его синаптическая сеть установила линию связи с ними и запустила программу диагностики. Все три сверхпроводниковые изолирующие системы функционировали нормально, капля замороженного антиводорода, содержащаяся в каждой из сфер, оставалась в стабильном состоянии. Стоит отказать хотя бы одной из систем, и произойдет взрыв, который можно будет увидеть из космоса за миллион миль.

В партии независимости Квиссико на этот счет имелись другие идеи. Там намеревались использовать это оружие для шантажа администрации компании, чтобы добиться полной политической и экономической независимости астероида. Целых три года они налаживали контакты с одним из черных синдикатов, производящим антиматерию. Три года постепенного усиления пропаганды и враждебных актов против компании.

Эйсон присоединился к этому течению, когда ему не исполнилось еще и двадцати. Квиссико был вполне успешным астероидным поселением со множеством промышленных станций и богатыми запасами минералов и органических веществ. Здешние обитатели усиленно трудились, производя отличное оборудование для астронавтики и особые препараты, получаемые в условиях невесомости. Но то, что они не имели права голоса при распределении заработанных ими средств, стало поводом для раздражения. Они обогатили консорциум, основавший поселение, и помогли раньше намеченного срока выплатить ссуды. Теперь они хотели получать прибыль, как получали ее финансовые картели.

Это было стоящее дело. И Эйсон гордился, что может помочь. Он участвовал в избиении инспекторов компании, разрушал процессорную сеть финансового отдела, оказывал сопротивление нанятой компанией полиции. В двадцать он убил своего первого угнетателя, помощника секретаря вице-губернатора. После этого пути назад не было. Он постепенно завоевывал все более высокое положение в рядах партийцев, пока не стал старшиной всего военного крыла. Больше десяти лет крови и насилия.

К этому времени он начал уже уставать от бессмысленных страданий, которые причинял людям и их семьям. Устал, сжав зубы, терпеть ответные меры властей, лишавшие его друзей и однопартийцев. А потом появился грандиозный план партии, который должен был одним ударом навсегда разбить цепи рабства. План выработало не военное крыло, а политическое, чьи члены знали лишь о показательных жестах и теоретической идеологии. То есть ничего не знали.

Одной лишь угрозы им оказалось бы мало. Они бы взорвали антиматерию. Чтобы продемонстрировать свою решительность, свою силу и могущество. В какой-то далекой звездной системе тысячи людей погибли бы, даже не зная причины. Эйсон, киллер, не мог допустить подобной бойни. Это было бы безумием. Он присоединился к движению для борьбы ради людей, чтобы побуждать народ к сопротивлению. Но не ради массового убийства издалека.

Поэтому он остановил соратников самым