Зачем Тэан это делает? Неужели ненавидит меня так сильно, что готов уничтожить все, что сейчас существует? Или, быть может, ему наплевать на меня? Или это бесконтрольная ярость, в которой он готов разрушать целые миры? Почему? Зачем?

Вопросы разрывают сознание, хищно вгрызаются в душу, причиняя боль одной лишь мыслью, что Тэан разрушает Вселенную. Хочется кричать, но я молчу, загоняя крик внутрь себя, туда, где уже давно плещется нечто непонятное, сводящее с ума бесконечной пляской противоречивых эмоций.

А ведь Вольхфар прав. Зря я считала его сумасшедшим. Его, конечно, одолевают навязчивые идеи, но, как выясняется, вполне осуществимые.

Я снова и снова прокручиваю в голове его слова: «В том виде, в каком я получу Первозданную Тьму, она будет со мной сотрудничать. Тьма заточена в сосуде, но я дам ей возможность вырваться оттуда». О да, он прав! Он знает то, чего не знают остальные. То, чего не знал даже сам Тэан.

Кровавые обряды призывают не только Первозданную Тьму – они обращаются к ее Душе, о чем свидетельствует надпись, на языке Высших взывающая к Тэану.

Тьма смогла прорваться в этот мир вместе с Тэаном, как раз тогда, когда он вернулся к ней. Все просто. «Тьма будет со мной сотрудничать». Конечно будет. Первозданная Тьма, ведомая Тэаном, будет сотрудничать с аллиром. Не Вольхфар управляет этой силой – ею управляет Тэан, до поры до времени пользуясь услугами Повелителя Огня.

Все-таки аллир – простая пешка. А Высшие просчитались. Кроме, пожалуй, одного из них – того, кто наделил Вольхфара необходимыми знаниями. Интересно, чего именно он добивается? Погружения миров во Тьму?

– Алиса! – нетерпеливый голос Вивиллы вырывает меня из размышлений. Видимо, она зовет не в первый раз.

– Да? – Я с трудом возвращаюсь к реальности.

– Альрайен посоветовал обратиться к тебе с вопросом, как у них там, в Аль’ерхане.

– Ко мне? Почему ко мне? – удивляюсь я. – Кто из нас аллир?

– Но ребята тоже не аллиры, – замечает Альрайен. – В рассказе о своем мире я буду пристрастен, а ты, Алиса, можешь быть более объективной. Ты достаточно много мест повидала, чтобы делать определенные выводы, и сможешь высказать мнение со стороны человека.

– А ты не боишься, что после моего мнения в Аль’ерхан ребят и силой будет не затащить? – интересуюсь с сарказмом.

– Надеюсь на твою объективность, – беспечно улыбается Альрайен. Замечая впереди полянку, объявляет: – Привал.

Основную часть работы по обустройству места нашей остановки приходится взять на себя. Из-за дождя, что никак не желает прекращаться, земля раскисла, в небольших ямках встречаются самые настоящие лужи с мутной холодной водой. Трава скользкая и с каждым шагом хлюпает под ногами.

Встаю на краю поляны и тонким слоем разливаю магию света по небольшому клочку земли, высушивая, убирая с него последствия дождя. Пока свет стелется по земле, Альрайен вместе с Шеем ставят палатку, внутри которой предстоит обедать. А Виль приносит ворох тонких веток и бросает в золотистое сияние, где, подчиняясь моей воле, все мгновенно высыхает. Из плащевой ткани Альрайен сооружает навес над будущим костром, после чего огонь радостно разгорается, теплом зазывая к себе.

Надо заметить, я больше не мерзну. Стоит почувствовать холод, как я без каких-либо усилий пробуждаю в себе свет, и он, не покидая пределов тела, согревает изнутри. Поскольку простуженные дети нам ни к чему, я оставляю тонкий слой золотистого свечения покрывать землю во время обеда. Такую неэкономную растрату сил Альрайен не одобряет, но, по крайней мере, вслух не возражает. Мне не жалко.

Контролировать свет становится все легче, каждое его использование дарит наслаждение, наполняя душу спокойствием и теплом. Конечно, это несравнимо с ощущением, которое появляется вместе с потоками Первозданного Света, приносящими с собой умиротворение и незыблемое осознание собственной правоты, но тоже весьма приятно и почти не утомляет. По крайней мере, до тех пор, пока я не пытаюсь воспользоваться еще и ветром.

– Так ты расскажешь нам об Аль’ерхане? – спрашивает Виль во время обеда.

– Ну, если ты хочешь, – я пожимаю плечами, раздумывая, что можно рассказать об этом мире. Альрайен неправ, я видела слишком мало. – Поскольку в Аль’ерхане живут аллиры из разных кланов и подстраивают отведенные им территории под себя, то весь мир пестрит разнообразными, неповторимыми пейзажами. Я побывала на землях всего нескольких кланов, но уверена – там можно найти место на любой вкус. Например, есть земли, где постоянно сверкают фиолетовые молнии, у воды их почему-то больше всего. Аллирам наплевать на законы природы, с помощью магии они создают то, что считают нужным. Поэтому не важно, есть на небе тучи или оно идеально ясное, молнии там сверкают всегда. Как вы уже, наверное, догадались, это на территориях Повелителей Молний.

Даже не знаю, почему в первую очередь мне вспоминается именно этот пейзаж.

У Повелителей Молний мне нравилось. Не важно, что большую часть пути я старалась заглушить тоску по Тэану, не важно, что постоянно приходилось бороться с поселившейся в душе Тьмой – фиолетовые всполохи, разрывавшие небо с разных сторон, приносили странную, стихийную радость.

– Есть земли, – я продолжаю, – где воздух постоянно наполняет туман. Честно говоря, там мне не понравилось – сыро, холодно, противно. У Повелителей Дождей часто идут дожди, но иногда все же прекращаются. На их территориях есть прекрасный город, в небе над которым сияет множество радуг. Радуги эти, конечно же, волшебные – по ним можно гулять. Это захватывающее, ни с чем не сравнимое ощущение.

Ребята слушают, затаив дыхание и забыв о еде. Сидят, чуть подавшись вперед, с недоверчивым удивлением смотрят на меня.

– Но если хотите там жить и даже просто путешествовать, необходимо смотреть не только на красоту измененной магией природы, ведь Аль’ерханом управляют аллиры, – строго добавляю я, сменяя мечтательный тон на серьезный. – Не все они любят людей и не все заботятся о благополучии подданных. Чего только стоят пустынные земли Повелителей Огня, где утомительную жару сменяют жестокие пожары, уносящие сотни жизней, а Повелители Дождя предпочитают видеть людей в качестве рабов.

Предвкушение, восторг, недоверие, недовольство, отвращение, бурное возмущение – все эти эмоции на лицах близнецов быстро сменяют друг друга, вызывая улыбку.

– Люди не могут быть рабами! – восклицает Виль. – И уж тем более нельзя губить земли, на которых живут доверившиеся тебе подданные!

– А