заставит человека совершить вторую попытку: например, случайная встреча на улице. Каждая деталь должна быть частью тщательно продуманного плана.

Если у вас на визитной карточке написано «Консультант по суицидальным намерениям», в вас сразу видят божьего человека. Покажите ее, и никто не станет задавать лишних вопросов. Люди привыкли судить других по внешности и роду занятий, не пытаясь разобраться, что прячется за фасадом. Если вы выглядите прилично и улыбаетесь, вас ни в чем не заподозрят.

Подружиться со своей мишенью, столкнуть ее с запахом, выслушать ее жалобы – таков был мой модус операнди.

Запах может пробудить скрытые воспоминания, которые тлели, словно угольки среди пепла. Тальк возвращает нас в детство – в беззаботные летние дни, когда вы играли в ванне с резиновым утенком. Вы так и видите его красный клюв, разноцветную потрескавшуюся плитку, хлопья пены от шампуня. Сложно сказать, чем он пахнет, но запах словно живой. От него хочется скорее воскликнуть: «Ма-а-м!» Она тут же прибежит с ворохом стираного белья в руках и спросит: «Что случилось?» И вы порадуетесь, увидев, как она испугалась.

Представьте человека, который идет по улице, и вдруг его нос улавливает что-то. Он останавливается в недоумении, нерешительно оборачивается вслед прошедшей мимо фигуре. Девушка, которая только что прошла, пользуется теми же духами, что его первая любовь. Как давно это было! Он уже не помнит, как назывался тот парфюм и как выглядела та подружка. Но он стоит на месте, словно ударенный молнией. Запах пробудил спавшие в нем воспоминания. Прошлое накатилось на него спустя пять, десять, а то и двадцать лет. Он женат на другой женщине, у него двое ребятишек и скучная работа, позволяющая выплачивать ипотеку. Утром он встает и отправляется в офис. Вечером возвращается домой и садится ужинать. По привычке занимается сексом. Его дни и ночи не плохи и не хороши. Заснуть и проснуться – роскошь, потому что он вырывается из повседневности, а потом из тягостного сна. Он живет будто в формалине. Однажды он проходит по улице и вспоминает, какая была погода, когда он впервые поцеловал свою подругу, ее потную шею, то, как она закусила губами резинку, подняла руки и собрала волосы в хвост. Как он заметил край ее кружевного белья. И как ее волосы мазнули его по носу.

Девушка, прошедшая мимо, конечно, не его бывшая. Она не может ею быть. Почесывая седоватую щетину на подбородке, он пристально глядит ей вслед, но она уже исчезла в толпе. Он не знает, чувствует ли облегчение или горечь утраты. Ему хочется плакать.

Запахи – мощные стимулы, провоцирующие воспоминания.

Каждая попытка воссоздать запах – это вызов. Вот, например, одеколон, которым пользовался отец того парнишки. Я выбрал для него лимон, сладкий апельсин и грейпфрут в качестве базовых ноток, потом добавил эссенцию азарума и листья дикого апельсина, чтобы придать глубины. Закончил перечной мятой. У меня получилось крошечное количество прозрачной жидкости. Я перелил ее в стеклянный флакон. Когда парень выходил в туалет, я брызгал ею на его рюкзак. Я наблюдал за его выражением, когда он возвращался. Ничего особенного. Я несколько раз корректировал формулу: убрал мяту, потом добавил мускатный орех, бергамот и, наконец, немного древесного мха, чтобы придать ноты серьезности и стабильности. Удар попал в цель. Никогда не забуду его лица: как будто он столкнулся с источником своего самого сильного страха, с настоящим дьяволом. Он так и застыл на месте.

Травму невозможно забыть. Она живет у человека в мозгу и может непроизвольно включать его защитные системы. С каждым вздохом, каждым шагом, каждым щелчком пальцев тело вспоминает ментальные повреждения. Время лечит не все раны. Периодически они открываются. Тревожащие воспоминания превращаются в русскую куклу, в матрешку, которую хранят в потайном ящичке глубоко в сердце, но запах – ключ к этому ящичку.

Щелк!

Плотину прорывает, и катастрофа становится неизбежной.

– Извините, – говорят мальчики и девочки.

А потом срываются.

– Это я виноват, – говорят они.

А потом возвращаются домой, и им снятся кошмары.

Они пьют и танцуют, курят и накачиваются наркотиками, смеются и плачут.

Одна девочка, которая вечно грызла ногти, сохраняла их кусочки – у нее была коллекция. Когда кожа на пальцах рук воспалялась, она принималась за ноги. Как будто занималась йогой.

Один мальчик выдергивал у себя волосы, пока не начинал болеть каждый фолликул. У него на голове образовалась проплешина, и он пошел в ночной магазин купить шапку. Потратил на нее триста шестьдесят долларов, накопленных из карманных денег. Продавец не согласился сделать скидку.

Одна девочка колола себе руки мамиными иглами для вышивания, пока те не превратились в кровавое месиво. Это было ее произведением искусства. Она слизывала кровь языком.

Другой мальчик начал объедаться, и чем слаще или острее была еда, тем больше она ему нравилась. Он объедался и вызывал у себя рвоту, а потом объедался снова. Выблевывая непереваренные гамбургеры, он чувствовал себя свободным.

Другая девочка занималась сексом со стариками и молодыми, с мужчинами и женщинами, с учителями, охранниками и соседями. Ей это не нравилось, она просто хотела ощутить запах чужого тела вместо своего.

Еще один мальчик пил мочу – самым непристойным способом. Он караулил в туалете кинотеатра и смотрел, как желтая струя течет у незнакомца из члена. Ему хотелось поглотить и впитать в себя всю грязь. Почувствовать, как она наполняет его изнутри.

Еще одна девочка сидела молча за своим рабочим столом и смотрела на механический карандаш и на канцелярский нож…

Моя работа заключалась в том, чтобы выявить травму. Газ, лекарственные травы, хлорид, уголь, жженый запах тормозных колодок, табачный дым, дешевое вино… Что бы это ни было, запах вызывал призраков, которые превращали жизнь человека в кошмар. Попавший на рюкзак, на школьную форму, на чехол мобильного телефона, на кошелек, на зонтик он становился вездесущим. Чувствительность к запахам у всех людей разная, так что дозу необходимо строго контролировать. Поначалу запах должен быть едва уловимым. Дальше я брызгал им снова и снова, пока не переходил определенный порог. Время поворачивало вспять, боль возвращалась, заполняя собой всю жизнь и загоняя жертву в ловушку, из которой нет выхода.

Запах напоминал о провале. О том, что ты не оправдал ожиданий родителей, не защитил тех, кто зависел от тебя, не исполнил свою мечту. А еще о потерях. О матери, которая бросила своих детей, о члене семьи, о сестре, погибшей в автокатастрофе. Печенье, пирог, детская присыпка, ароматизированная игрушечная собачка, шампунь, которым мыли домашнего любимца, – все это может напомнить о