ты так, Арина, – это голос Моргана, торопливый и искаженный расстоянием. – Зато он потом вполне нормально помогал…

Деревянно стучат шаги, бешено хлопает дверь.

– Свалил, – хладнокровно и очень удовлетворенно комментирует хрипловатый голос. – Об чем и речь. Сбежать-то всегда куда проще.

Я засыпаю.

...Резко звякает крышка кастрюли.

Морган:

– Айрин обладает удивительной способностью мгновенно доводить человека до белого каления.

Птичка:

– Одного конкретного человека. Причем если ты меня спросишь, почему он ее так раздражает, я тебе ничего не смогу ответить.

Часто стучит нож по доске. Морган:

– Не вижу ничего странного в том, что Рыжий кого-то раздражает. Абсолютно ничего.

Птичка (удивилась):

– Да ладно. Конечно, он невежа, и у него не все дома, и сердце у него... закрытое, жестокое. И он не умеет любить. Но вы, лабиринтцы, в основном все такие. Ну, вот ты не такой, пожалуй, но ты – скорее исключение.

– Да много ли ты видела лабиринтцев? – пробормотал изумленный Морган.

Птичка:

– О, довольно много. Все хранители должны изучать Лабиринт. Разве ты не знал?

– Откуда мне что-то знать о хранителях? – с досадой говорит Морган. – А о тебе я вообще знаю только то, что ты сказочно готовишь... и что однажды утром тебе пришла фантазия погулять в саду, и в результате ты нечаянно лишила меня сомнительного удовольствия хоронить лучшего друга.

– Фантазия?!

И птичка вдруг самозабвенно смеется.

– Значит, фантазия погулять в саду? И что, ты в самом деле так считаешь?

Морган (помолчав):

– А как было на самом деле?..

– Хорошим бы я была специалистом, если бы у меня в саду кто-то умер нечаянно! – это слово она произносит с не вполне понятной иронией.

– Так ты, что же – знала, что мы будем там? – помолчав, спрашивает Морган.

– Ты хочешь спросить, знала ли я, что ко мне в сад вывалится истекающий кровью проводник-лабиринтец? – энергично говорит птичка. Звякает крышка кастрюли. – И что все это будет как-то связано с Машей? И знала ли я, что в Лабиринте терпит бедствие компания ее помощников? Я тебе отвечу: нет, всего этого я не знала. Но вот что я знаю точно: в этот сад достаточно регулярно вываливается из Лабиринта кто-то, терпящий бедствие. Профессия хранителя – оказываться в нужное время в нужном месте. А этот сад, он специально так посажен, чтобы в этом нам помогать…

Где я слышал эту птичку? Это было в какой-то очень важный момент.

– Я ничего не понял, – помолчав, признаётся Морган.

– Ну, он больше, чем кажется, и вообще…

От напряжения памяти я выбиваюсь из сил и снова засыпаю.

...Птичка зяблик:

– А центрифуги куда денете?

Льдинки:

– Перетащим в мастерскую. Осторожно, тут препараты!

– О! – (что-то передвигается, шуршит). – Знаешь, я думаю, Айрин с оборотнем скоро подерутся.

Лед (с внезапно очень похожей на Моргана ворчливой интонацией):

– Это хорошо было бы, но только как бы они совсем друг друга не поубивали.

Птичка (смеется):

– Ну уж! Оборотень, конечно, хам, но не настолько же…

Лед (заинтересованно):

– Слушай, а он ведь тебе нравится?

Птичка (энергично):

– Да. Нравится. И во всех смыслах. Он хам и тупица, но он очень предан этим двоим. Интересно, почему.

– Предан? – с сомнением. – А по-моему, он просто их использует, вот и всё.

– Ну а вот Айрин, например. Она нас использует или любит?

– И то, и другое, полагаю.

– Да, иногда бывает и то, и другое. Но рано или поздно приходится выбирать.

– Вот в этом и вопрос. Наступал ли у них уже такой момент или нет.

– Оборотень плакал, когда они несли сюда проводника…

Пауза. Негромкое неторопливое позвякивание, как бы проволокой о стекло. Льдистый голос:

– Ну хорошо, а охотник?

– О, Морган просто душка! Золото же! Правда?

– М-м.

– Да для лабиринтца он просто какой-то уникум! Ты посмотри: у них у всех от Маруси сразу голову сносит. Да? Но ты посмотри, как она у него быстро на место встала!

– А по-моему, он просто хорошо владеет собой... Или осторожничает. Мало ли как мы к этому отнесемся. И он, по-моему, только и думает, что о своем проводнике.

Пауза.

– Аптеке нужно будет переучиваться.

– У-гу.