Пришел день, когда я самостоятельно выполз в первый раз на террасу Дома. Уцепился за перила и тихонько сполз с крыльца. Прошел десяток шагов и оглянулся.

Вот он, Дом. Терем-теремок.

Кто живет в теремочке?

Прежде всего, конечно, Маша.

Маша оказалась в Доме не случайно. Случайно в него попали мы. А Маша действительно здесь живет: утром уходит, вечером возвращается. Ну, то есть это раньше у нее было так, потому что сейчас она бросила все остальные свои дела для того, чтобы вылечить меня. Так говорит Аои-тян. Верится в это с трудом, но не поверить фриландцу невозможно.

Принадлежит Дом не Маше. Его хозяйка – Аои. «Разве кто-то, кроме хранителя, способен быть хозяином жилья? – пожимает она плечами. – Этак любой дом сразу развалится. Любой дом, тем более – этот».

Еще в Доме живет Нета. Теперь мне ясно, что ее мастерская – совсем недалеко от Дома; по крайней мере, я теперь точно знаю, в каком направлении надо идти, чтобы туда добраться.

Дом стоит вплотную к Границе, буквально чуть не прямо на ней. Граница, совсем близкая, проходит по саду и никогда не исчезает: я постоянно чувствую ее. Через сад к Границе ведет тропинка, которая иногда бывает широкой и торной, но чаще – извилистой, а иногда ее сплошняком затягивают корни яблонь.

Яблоневый сад подходит к Дому. Это не фигура речи: сад то окружает дом сзади, то нависает над штакетником ограды спереди, то скромно стоит сбоку, а то охватывает кольцом со всех сторон. Сад простирается вольно и обширно, а потом переходит в лес. За садом ухаживает Аои-тян. Уход выглядит своеобразно: иногда она отправляется в сад и гуляет там, изредка останавливаясь и разговаривая как будто с воздухом. Далеко не каждый раз она приносит из сада яблоки, и тогда обязательно печет пирог. Пирог как пирог, ничего особенного. Обычный фантастически вкусный Аоин яблочный пирог.

По ее словам, именно яблони спасли мне жизнь, «перенаправив основные векторы дромоса». Я не стал спрашивать у нее, что это значит.

Кроме Аои, яблоки никому собирать нельзя. Да что там – мы в саду даже сухие ветки на хворост не ломаем.

Иногда в доме появляется Айрин – фигуристая жгучая брюнетка. Это ей принадлежит низкий голос с опасной сексуальной хрипотцой. У нее шевелюра – буйные безумные черные кудри, держащиеся так, как будто она только что сделала сильную укладку. Это очень красиво. И глаза у нее тоже опасные, немного сумасшедшие. Я заметил, что Морган держится от Айрин подальше, а Рыжий – стоит только Рыжему появиться в одном помещении с Айрин, как помещение тут же начинает напоминать поле средневековой битвы. Только успевай уворачиваться от заострённых стрел-слов. Поэтому Аои старается не допускать их одновременного появления в гостиной, предполагая, и не без основания, что меня после этого снова придется откачивать. Единственный человек, которого Айрин слушается – это Маша.

Еще в Доме теперь обитает ЧП.

Это имя прижилось: никто же не знал, как звали его в Лабиринте. Аои рассказала мне, что Нета привела его где-то с месяц назад, незадолго до того, как появились в Доме мы. «Меня это очень удивило, – заметила Аои. – Потому что, ну, где это видано – бесхозная собака?» К Аои – да и ко всем в Доме – Пес был предупредительно-угодлив. Кажется, он теперь всего боялся; а при появлении Рыжего моментально прятался под Дом и начинал оттуда скулить; так продолжалось, пока Аои очень строго не велела ему прекратить. И он прекратил и постепенно, очевидно, расслабился. Тем более что Рыжий как бы вовсе перестал его замечать, а если и глядел, то сквозь.

Малыш первое время его еще побаивался. Потом привык и простил.

Мое кресло теперь часто вытаскивали днем на веранду.

– Представляешь, у Аои-тян есть курица, несущая золотые яйца, – сказал мне Морган.

– В каком смысле?

– Ну, просто курица. Обыкновенная пеструшечка. Тут при Доме курятник есть. И все курицы как курицы, а эта каждое утро сносит яичко в золотой скорлупе.

– Да ладно.

– И вот Аои каждый день собирает яйца со всех куриц, и золотое вместе со всеми, берет их разом и делает, скажем, яичницу или пирог! А скорлупу выбрасывает! Можешь себе такое представить? Рыжий чуть ума не лишился, когда увидел. Теперь у него по утрам чуть не дежурство возле этой курицы. И вот как только она, значит, снесется, так он, болезный, хватает яичко и тащит его на кухню. – Морган вдруг захохотал. – Потому что у него, у Рыжего, еще ни разу не получилось это яйцо разбить! Жаль, ты не видел его обескураженную морду, когда он в первый раз пытался! Он его чуть к Нете не потащил, под гидравлический пресс! А Аои-тян так тихонько тюк!..

Я не выдержал и все-таки засмеялся тоже, хотя знал, конечно, чем мне это грозит. Но, хотя от смеха камни в груди снова пришли в движение, я таки не отключился. На этот раз обошлось.

Рыжий свил себе гнездо в самом тесном закутке Дома – на северной башенке. Он забирался туда, затаивался и спал, так что его не было ни видно, ни слышно. Иногда возвращалась Айрин и сидела на перилах веранды, молчала и мечтательно смотрела в лес. Приходил Малыш и взахлеб рассказывал о своих приключениях. Черный Пес при его появлении вылезал из-под крыльца и слушал издалека, сидя как изваяние и неподвижно поставив