Глава 23. Гарпун для проводника

1.

Больше мы не пытались расспрашивать Машу об эликсире. Теперь в основном я сидел на веранде, смотрел на лес и слушал, как поет Аои-тян: она ходила по Дому, хозяйничала и пела – всё незнакомые песенки, одну за другой, а потом садилась отдыхать и рукодельничать.

– Отчасти мне это напоминает знаешь что? – сказал я ей однажды. – Как я восстанавливался после психушки. Я тогда так же жил. Только спал и ел, и ничего больше мне было не надо…

– После чего?

– Психиатрическая клиника. Ну, это такое заведение, там лечат душевные расстройства. Ну, то есть считается, что лечат, но вообще не об этом речь. Врачам там тоже не позавидуешь: они должны как-то восстанавливать то, что годами ломает Лабиринт. Это все равно что целители стали бы ходить в Глухоманье и лечить тамошних обитателей.

– Иногда они так делают.

– Да? И как, успешно?

– По правде говоря, не слишком. И что, ты лечился в такой клинике?

– Ну как сказать – лечился!

В груди снова опасно хлюпнуло. Все-таки эта тема меня до сих пор дергала.

– Попал я туда в шестнадцать лет, и просидел я там год. Прикинь, в таком возрасте год без Фриланда и на лекарствах! Да... Я с детства твердил родителям про гейты, про эльфов и гномов, про волшебных зверей и птиц и про то, что иногда я им только мерещусь, а на самом деле в это время ухожу в волшебную страну. Я это вообще направо и налево твердил, как дурак. Хотя пыл у меня немножко поубавился после нескольких неудачных попыток показать дорогу друзьям.

– А ты пробовал?

– Да постоянно! Надо отдать должное родителям: они очень старались меня понять. Они даже сходили как-то раз в одну из моих «странных прогулок». Никто не видел порталы, даже если они перед самым их носом открывались. И родители тоже не видели. Ты, наверное, знаешь, как это бывает? Проводник не может никого с собой взять.

– Ну да, чаще всего не может. Но погоди, я запуталась. Ведь Морган и Рыжий – тоже не фриландцы. И у них нет твоих способностей. Как получилось так, что они за тобой могут ходить?

– О! Спроси чего полегче, Аои-тян. Я не имею представления. Знаешь, сколько мы над этим ломали головы? Моргана я встретил уже гораздо позже. А с Рыжим всё вообще вышло очень странно.

– Вообще всё это само по себе – очень странно. И ты, получается, можешь ходить через Границу только в их компании?

– Нее! Я-то могу и без них. А вот они могут только со мной. Хотя вообще-то у них никогда не было случая идти с другим проводником. Может быть, и другой проводник тоже смог бы их провести. А вот я только их до сих пор смог провести следом за собой. – Я вдруг вспомнил наш побег на «скорой помощи». – Ну, если не считать предпоследнего раза. Но там была та скатерочка.

– Никогда о таком не слышала, – сказала Аои-тян. Я посмотрел на нее. Она сидела, уронив вязание на колени, и смотрела в стену. – Знаешь, – сказала она, – иногда бывает так: компания детей находит дорогу в Страну.

– Ну да, ну да…

– ...И они всегда ходят через Границу только вместе. И часто с течением времени такие компании распадаются, и тогда больше никто из них сюда больше не возвращается. Максимум, что они сохраняют – смутные воспоминания об увлекательной игре. Но иногда им везет, и они успевают осознать происходящее, и тогда – остаются во Фриланде.

– Да-да. Вот это как раз случай Рыжего. Когда он был маленьким, ему показал дорогу во Фриланд старший брат. У них был всего год разницы в возрасте. Но потом… их разлучили, и он забыл.

– Ну вот. Но чтобы взрослый, состоявшийся проводник смог кого-то с собой забрать из Лабиринта? Нет, я о таком даже не слышала.

Я пожал плечами.

– Ну, а я – тем более.

– А как это происходит? Они идут за тобой вслепую?

– Нет. Как только я замечаю гейт, они его тоже замечают. Но всегда я должен увидеть первый. Пару раз было так, что я находил для них портал, они выходили, а я оставался и потом догонял их. Уже через другой гейт, через часы или дни.

– Ух. – На нее всё это, кажется, производило огромное впечатление. – Ну вы даете! Камикадзе!

Мы помолчали.

– Ты начал рассказывать про…

– Да! про клинику. На чем я остановился?.. Годам к четырнадцати родителям, видимо, сказали, что без клинического курса не обойтись. Но они долго еще тянули. Не могли решиться. Мне их сейчас очень жалко, знаешь. А тогда я был юн, глуп и совершенно уверен в том, что когда-нибудь у меня все-таки получится показать им Свободную Страну. Равно как и в том, что они никогда не запрут меня в сумасшедший дом. В конце концов, я же был нормальным! Я прилично учился, я никому ничем не угрожал, у меня были друзья. У меня даже были какие-то девушки! Может быть, их убедили, что со временем