– Потом Лидия как-то пришла домой и сообщила, что в ее проекте появилась новая испытуемая, молодая женщина, которая не совсем адекватно повела себя на тестировании. Мы обсудили это и заключили, что вопросы, должно быть, всколыхнули какое-то неприятное воспоминание, которое, возможно, она долго подавляла. Именно я посоветовал Лидии побеседовать с ней лично и попытаться помочь. Я тогда не знал, что это Эйприл. Лидия всегда называла ее «Респондент № 5», – Томас издает резкий смешок, выражающий все его смешанные сложные чувства, которые, вероятно, он держит в себе. – Я не подозревал, что Эйприл и Респондент № 5 одно и то же лицо, пока с Лидией не связался частный детектив, попросивший, чтобы она предоставила ему историю болезни погибшей девушки.

Я сижу, затаив дыхание. Боюсь ненароком его перебить. Мне не терпится услышать все, что ему известно. Но при этом я ни на секунду не забываю про свой телефон в кармане и все жду, что он вот-вот опять зажужжит.

– У меня было время проанализировать ситуацию, – наконец говорит Томас. – И вот что я надумал: Эйприл, вероятно, выяснила, на ком я женат. Подала заявку на участие в ее исследовательском проекте: наверно, ей казалось, что так она будет ближе ко мне. Либо видела в Лидии соперницу и хотела узнать о ней побольше.

Моя голова самопроизвольно дергается вправо, к окну. Что там привлекло мое внимание? Может быть, неясный шум или какое-то движение на тротуаре. Пластинки жалюзи повернуты косо, я вижу только обрывки улицы. Не знаю, ждет ли меня там уже Ноа.

Какова бы ни была угроза, которую я чувствую, исходит она не от Томаса. Я верю ему: он не контактировал с Эйприл на протяжении нескольких недель, предшествовавших ее смерти.

Правда, полагаюсь я не только на слепую веру и свое чутье. Я уже успела раз пять прочитать досье Эйприл. И почерпнула из него важную информацию о ее взаимоотношениях с доктором Шилдс. Мне известно кое-что из того, что произошло между ними в тот вечер, когда Эйприл умерла.

Доктор Шилдс написала об этом – относительно неровным почерком в сравнении с той грациозной манерой письма, что ей присуща. Их последняя встреча задокументирована на странице, что в досье помещена прямо перед некрологом Эйприл, тем самым, что я нашла в Интернете. И я сфотографировала все это на свой телефон, который сейчас лежит в кармане, непривычно теплый, и я все жду, что с минуты на минуту он опять начнет сигналить.

Вы глубоко меня разочаровали, Кэтрин Эйприл Восс. Я думала, что знаю вас. К вам относились с душевной теплотой и заботой, вам столько всего было предоставлено: бесплатные сеансы психотерапии; тщательно подобранные подарки; даже встречи, как та, что состоялась сегодня вечером, когда вы пришли в мой дом и, сидя на кухонном табурете, потягивали вино, а я, сняв с руки изящный золотой браслет, надела его на ваше запястье.

Вам было оказано доверие.

Но потом вы сделали признание, которое разрушило все и выставило вас в совершенно ином свете: «Я совершила ошибку. Я переспала с женатым мужчиной – познакомилась с ним в баре. Это было только один раз».

Ваши большие глаза наполнились слезами, нижняя губа задрожала. Можно подумать, вы заслужили жалость за свой проступок.

Вы рассчитывали, что вам отпустят ваш грех. Зря надеялись. Да и какое тут может быть оправдание? Нравственные люди и безнравственные стоят по разные стороны баррикады. Правила на этот счет не имеют двоякого толкования. Вам было сказано, что вы преступили черту и никогда больше не будете желанным гостем в этом доме.

Вы обнаружили свою истинную порочную сущность. Вы вовсе не та бесхитростная молодая женщина, за которую себя выдавали.

Разговор продолжался. По его окончании вас обняли на прощание.

Двадцать минут спустя все следы вашего пребывания здесь были уничтожены. Бокал вымыт, вытерт и поставлен в шкаф. Остатки «бри» и винограда выброшены в мусорное ведро. Табурет, на котором вы сидели, поставлен на место.

Словно вас никогда здесь и не было. Словно вас больше не существует.

* * *

Фотографируя записи доктора Шилдс, я даже не пробегала их глазами – думала лишь о том, как бы поскорее убраться из ее дома, пока она не вернулась. Но позже, в стенах своей квартиры, где мне уже ничто не угрожало, я перечитывала их снова и снова.

В записях доктора Шилдс не содержалось намека на то, что ей известно, кто тот женатый мужчина, с которым переспала Эйприл, то есть Томас. Казалось, она считала, что Эйприл не имела скрытых мотивов, когда записывалась к ней на тестирование. Но мне теперь совершенно очевидно, что Эйприл была одержима Томасом – одержима настолько, что нашла способ проникнуть в группу участников исследовательского проекта доктора Шилдс. А потом она, видимо, привязалась к ней. Эйприл была потерянная душа, ей нужен был кто-то или что-то, чтобы обрести опору.

Вообще-то, странно, что Эйприл решилась поведать доктору Шилдс про свой роман с безымянным женатым мужчиной, так что оказалась на грани взрывоопасного разоблачения. Впрочем, ничего удивительного, если учесть, что доктор Шилдс обладает магнетическим притяжением.

Может быть, Эйприл надеялась, что ей отпустят ее грех, – как и я, когда раскрывала свои тайны доктору Шилдс. Возможно, Эйприл также думала, что женщина, которая посвятила свою жизнь изучению проблемы нравственного выбора, найдет оправдание ее поступку, докажет, что Эйприл вовсе не столь испорчена.

– Я отправлю тебе недостающие страницы, – говорю я Томасу. – Только можно еще один вопрос?

Он кивает.

Я вспоминаю тот вечер, когда я наблюдала за ними у ресторана.

– Я видела тебя как-то вечером вместе с доктором Шилдс. Ты вел себя так, будто безумно любишь ее. Почему?

– Из-за досье Эйприл, – отвечает он. – Мне необходимо было получить доступ в ее дом, чтобы просмотреть досье и узнать, сообщила ли Эйприл нечто такое, что могло бы указать на мою связь с ней. Я боялся, что Лидия позже это поймет и окончательно слетит с катушек. Но досье мне найти никак не удавалось, пока я не увидел его на ее письменном столе.

– В нем нет ничего, что указывало бы на твою связь с Эйприл, – говорю я.

– Спасибо, – шепчет Томас.

В ту же секунду я понимаю, что, возможно, зря я его успокоила. Есть один крошечный нюанс, мерцающий на грани моего сознания. Как наполненный гелием воздушный шарик, танцующий под высоким потолком. Мне не удается уловить его, как я ни стараюсь. Это как-то связано с Эйприл – то ли изображение, то ли воспоминание, то ли некая деталь.

Снова бросив взгляд на окно, я достаю из кармана телефон. Как только выйду отсюда, заново изучу ее досье, думаю я. Сейчас главное – уйти.

Я смотрю на телефон, собираясь вывести на экран последние пять фотографий досье Эйприл, и вдруг вижу, что мне звонили из «БьютиБазз». Пропущено целых четыре вызова, в том числе два голосовых сообщения.

Неужели я забыла про какой-то заказ? Нет, я абсолютно уверена, что первая клиентка у меня сегодня только в пять вечера.