Доктор Шилдс придвигает ко мне мой бокал с вином.

Я не в силах заставить себя сделать глоток. Пытаюсь побороть острое чувство дежавю. Всего лишь несколько дней назад, сидя здесь, я сделала признание: мне известно, что Томас ее муж. Но не это подпитывало тревожное ощущение, что сейчас баламутило все мое существо.

Музыка внезапно смолкла.

– У нас нет гостей с такой фамилией, – сообщает сотрудница отеля.

Я обмякаю всем телом.

Комната плывет перед глазами, к горлу подступает тошнота.

– Их там нет?! – жалко вскрикиваю я.

Доктор Шилдс берет свой бокал, снова изящно пригубливает вино, и это ее показное безразличие опять воспламеняет мой гнев.

– Где моя семья? – с яростью в голосе спрашиваю я, прямо глядя ей в глаза. Резко отодвигаюсь от стола и встаю, едва не опрокидывая табурет.

– О, – произносит доктор Шилдс, неторопливо ставя бокал на стол. – Наверно, отель забронирован на мое имя.

– Шилдс, – быстро говорю я в телефон. – Проверьте, пожалуйста, должна быть такая фамилия.

В телефоне наступает тишина.

– Да, есть, – подтверждает сотрудница отеля. – Соединяю.

Мама снимает трубку после второго вызова. Услышав ее такой знакомый безмятежный голос, я снова чуть не разрыдалась.

– Мама! У вас все хорошо? – спрашиваю я.

– Боже милостивый! Дорогая! Мы чудесно отдыхаем, – отвечает она. – Только что пришли с пляжа. Бекки гладила дельфинов – у них тут целое представление. Папа фотоаппарат из рук не выпускает!

Они живы и здоровы. Она ничего им не сделала. По крайней мере, пока.

– У вас точно все хорошо?

– Конечно! Почему ты спрашиваешь? Только по тебе скучаем. Какая же замечательная у тебя начальница. Такой праздник нам устроила! Должно быть, она тебя очень ценит.

Я сбита с толку, дезориентирована, так что с трудом заканчиваю разговор, пообещав завтра снова им позвонить. Я переволновалась, и мне никак не удается соотнести радостную болтовню матери с теми ужасами, что нарисовало мое воображение.

Я опускаю телефон.

– Ну что, убедились? – улыбается доктор Шилдс. – Они прекрасно проводят время. Более чем.

Я кладу руки на твердый холодный гранит стола, наваливаюсь на него, пытаясь сосредоточиться.

Доктор Шилдс старается внушить, что все дело во мне, что это я теряю рассудок. Но ведь потеря работы, потеря Ноа – это не плод моего больного воображения. Это – непреложные факты. В моем телефоне сохранились голосовые сообщения, оставленные владелицей «БьютиБазз». А Ноа не желает со мной общаться. Эти две неприятности произошли как раз в то время, когда я находилась во врачебном кабинете Томаса. Вряд ли это совпадение. У меня нет доказательств, но доктор Шилдс наверняка знает, что я была там. Возможно, ей даже известно, что я спала с ним. Возможно, Томас сам ей об этом рассказал, чтобы выгородить себя.

Она меня наказывает.

Почувствовав, как ее рука ласково похлопывает меня по спине, я резко оборачиваюсь.

– Не прикасайтесь ко мне! По вашей милости я лишилась работы. Вы сообщили в «БьютиБазз», что я без их ведома делала макияж Рейне и Тиффани!

– Сбавьте обороты, Джессика, – велит мне доктор Шилдс.

Она возвращается на свой табурет и кладет ногу на ногу – а они у нее длинные и стройные. Я знаю, что должна делать – исполнять ту роль, которую она мне отвела, – и опускаюсь на табурет подле нее.

– Вы не сказали, что потеряли работу, – произносит она.

Сторонний наблюдатель счел бы, что она искренне расстроена: хмурит лоб, тон сочувственный.

– Да, кто-то сообщил, что я нарушила договор о недопущении конкуренции, – с претензией в голосе заявляю я.

– Хммм… – Указательным пальцем доктор Шилдс постукивает по губам, и я замечаю, что нижняя у нее чуть опухла, словно недавно была поранена. – По-моему, вы говорили, что вызвали подозрение у того наркомана, сожителя одной из тех женщин? Может, это он на вас донес?

Ее губы трогает сардоническая улыбка, как у Чеширского Кота. У нее на все есть ответ.

Но я знаю, что это она постаралась. Может, она и не назвала фамилии Рейны и Тиффани, но вполне могла позвонить в компанию как анонимное лицо, выдав себя за клиентку, которой я навязала свои услуги. Я прямо воочию представляю, как она притворно озабоченным голосом говорит что-то типа: «О, Джессика мне показалась такой милой девушкой. Надеюсь, из-за меня у нее не будет неприятностей».

Но потом я вспоминаю настойчивые расспросы Рикки перед тем, как я сунула в руки Тиффани кое-что из косметических средств. Отдала просто так, бесплатно, и бросилась вон из их квартиры. Те тюбики наверняка были помечены эмблемой «БьютиБазз», как и все остальные мои блески и бальзамы для губ. Найти моего работодателя было бы нетрудно.

– Джессика, мне очень жаль, что вы потеряли работу, – говорит доктор Шилдс. – Но, уверяю вас, я к этому не имею ни малейшего отношения.

Я потираю виски. Еще минуту назад все было предельно ясно; теперь же я не знаю, чему верить.

– Надеюсь, вы не обидитесь, если я скажу, что вид у вас нездоровый, – замечает доктор Шилдс. Она пододвигает ко мне сыр и виноград. – Вы сегодня ели?

Ни крошки, осознаю я. В пятницу вечером, когда мы с Ноа встретились в «Бастре», он все пытался меня соблазнить жареным цыпленком и печеньем, но мне удалось запихнуть в себя лишь несколько кусочков. С тех пор, мне кажется, я только пила кофе, да, может быть, еще съела пару сладких батончиков.

– А как же Ноа? – бормочу я, будто разговаривая сама с собой. Мой голос срывается.

Он обрадовался моему звонку, хотя, наверно, просьбу мою счел странной. Из головы нейдет, как он выставил вперед руку, запрещая мне приближаться к нему.

– Кто?

– Парень, с которым я встречалась, – объясняю я. – Как вы его нашли?

Доктор Шилдс отрезает кусочек сыра, кладет его на тонкий круглый крекер и протягивает мне. Я смотрю на печенье с сыром и мотаю головой.

– Вы не говорили мне, что у вас есть парень, – замечает доктор Шилдс. – Как бы я могла завязать беседу с человеком, о существовании которого даже не подозревала?

С минуту она многозначительно молчит, придавая вес своим словам.

– Должна сказать вам, Джессика, что ваши обвинения оскорбительны. Вы выполнили задания, я заплатила вам за работу. Вы заверили меня, что Томас мне предан. Так с чего бы мне теперь вмешиваться в вашу жизнь?

Возможно ли такое? Я опускаю голову в ладони, пытаясь проанализировать события последних дней, но мысли путаются. Может быть, это Томас мне солгал. Может быть, чутье меня подвело. Такое уже бывало: я доверяла Джину, которому доверять было нельзя. Может быть, теперь я опять ошибаюсь, сомневаясь в искренности доктора Шилдс.