были плохими. Роззи сказал, что оставшиеся два месяца ждать родов не будет. А то или Этьен коньки откинет, или детки.

Но Генри волновали больше разбросанные книги.

Этьен повернулся с максимальной скоростью, на которую был способен, забрал у Генри книгу и снова зашвырнул подальше в угол. В полной тишине она упала слишком громко. Переплет отлетел в сторону, прямо к двери.

— Не беси меня! — крикнул Этьен.

Генри смотрел на разлетевшийся по страничкам томик.

Этьен нервно скинул с себя теплый махровый плед и свесил ноги с койки. Чтобы сидеть легче было. Вообще-то жалко было, что Бартон нашел эту книжечку. Этьен этого не хотел. Ему было как-то немного стыдно. Но он забыл про нее совсем.

Вчера он был в таком же состоянии. Приходил некрасивый альфа, поставил его на учет, запретил уезжать из этого чертового города. Этьен обиделся и с психу его послал.

Генри переварил, наконец-то, все это представление. Попросту на это наплевал и не стал ничего уяснять.

— Врачи не хотят родов ждать? — спросил он осторожно.

— Как в ужастике, вырезать будут. Скальпелем по пузу.

— Не выдумывай.

— Зато я спать буду. Я на аборт так же ходил — спал. — Этьен причмокнул губами, смотря в потолок. В общем-то, от мысли, что все это будет в ближайшие дни, его немного штормило.

— А ты доволен.

— Конечно, у меня дети полумертвые. Давай порадуемся.

Генри поджал губу. Осторожно, при полном молчании, дотянулся до руки Этьена. Легонько сжал ее в своей. Этьен резко отдернул и скривился. Больно. Тягуче и неприятно. И страшно.

Не надо было даже собираться что-то там рожать. Роззи ругался пару дней назад, когда Этьена вообще невыносимо скрутило. Сказал, что дети организму не сильно понравились, что он не хочет детей.

А ведь раньше этот организм очень хотел детей, раз залетал при каждом проколе со стороны Этьена.

Хотя сам виноват был. Все, из чего состоял Этьен — это прокуренное нервное мясо, испорченное таблетками.

— Один плохо развивается, может даже мертвый. — Проговорил Этьен зло и тихо.

— Что?

— Ребенок один. Второй вроде как нормальный, а тот слишком не живой. — Поднял голову и уставился в испуганные глаза Генри. — Говорил тебе, не надо нам детей никаких. Говорил, что хрень одна выйдет. Ты заладил!

— Этьен…

— Тварь! — закричал Этьен. — Отвали от меня! Уйди!

Генри растерянно повертел головой, еще раз посмотрел на Этьена, открыл рот, закрыл его. Потом поросту встал и сбежал, даже не закрыл полностью дверь за собой.

— Вали давай, да! — крикнул ему вслед Этьен. Подполз к стене, навалился нее спиной и притянул к себе плед. Резко скомкал его и снова откинул. Захныкал.

Через несколько часов, к вечеру, разболелся живот. Снова его резало. Поначалу Этьен терпел, но боль была все сильнее, и он впервые нашел кнопочку вызова, нажал на нее несколько раз и снова скрючился на кровати, кусая губы до крови.

Санитар пришел быстро, вколол что-то в вену, и Этьен понял, что наконец-то начинает впадать в отключку.

Часть 4. Глава 28

— Сэм. — Этьен потряс альфу за плечо, но тот был настолько пьян, что никак не среагировал. Спал на кухне, уютно пристроив голову на столешнице. Рядом в такой же позе дремал Кит. Через окно пробивались холодные предрассветные лучи солнца. Этьен устало протер глаза, прикурил и еще раз осмотрел свою уютную кухоньку, сейчас заставленную пустыми бутылками.

Этьен тяжело вздохнул и пошел обратно в комнату. Ближе к рассвету все уже разошлись, оставив лишь грязь в квартире и прожженные занавески. Остался лишь Кит, который ушел на кухню вести с Сэмом душевные разговоры и там же уснул. Да и Макс, который попросился к ним с Сэмом на неделю пожить и занял место на раскладушке в углу.

Этьен в комнате открыл окно, пропуская холодный, но свежий воздух, подхватил одну из пустых бутылок и стряхнул в нее пепел. Лег на диванчик и закинул ноги на ручку.

Этьен любил, когда у них собирались все друзья, ему всегда было весело в этой компании, но вот только под конец каждого такого вечера Этьен единственный оставался трезвым.

Этьен потушил сигарету в бутылке и поставил ее на пол. Подтянул плед и повернулся на бок, надеясь поспать несколько часов.

В эту минуту в комнату медленно, держась за стену, вошел Макс. Этьен лишь на секунду открыл глаза, осмотрел потрепанного, в порванной футболке альфу, и снова прикрыл их. Думал, Макс упадет на свою раскладушку в углу и тоже заснет.

— Чем пахнет? — едва ворочая языком, спросил он.

— Пивом, кальяном, травой, блевотиной — сам выбирай. — Недовольно пробурчал Этьен. — И давай уже сваливай из нашего дома. Я не такой добрый, как Сэм.

Этьен натянул одеяло повыше и зарылся в него носом, чтобы меньше чувствовать запахи, стоящие вокруг. И меньше чувствовать запах Макса. У Этьена скоро должна была начаться течка, и он сегодня планировал провести ночь с Сэмом, но тот немного перебрал, и приходилось терпеть.

В плечо Этьена до боли вцепились чужие пальцы. Этьен от неожиданности пискнул и резко развернулся. Встретился взглядом с шальными пьяными глазами Макса.

— Руки убери. — Процедил Этьен, пытаясь освободиться. Но альфа не среагировал. Он тяжело дышал, и, кажется, совсем не соображал. Он и не собирался убирать свои руки. Наоборот — скинул Этьена с дивана и упал на него сверху. Этьен заскулил от боли — сначала ударился головой, потом его придавил вес Макса.

Этьен задергался и даже врезал Максу коленом между ног, но немного не попал. Альфа от этого только еще больше разозлился, зарычал, показав зубы, и вцепился Этьену в шею, мешая нормально дышать.

Сам же Макс все чаще втягивал в себя воздух, и наклонялся все ниже, пока не уткнулся носом в волосы Этьена и не застонал совсем как-то страшно. Этьен хотел его ударить, но второй рукой Макс быстро перехватил его ногу и до боли сжал.

Они долго барахтались на холодном полу. У Этьена не получалось заорать — Макс больно сжимал его горло, а когда отпустил, то быстро перевернул и уткнул лицом в небольшую подушечку, свалившуюся с дивана.

Он слишком быстро сдался, когда понял, что хочет сделать пьяный Макс. Запаха начинающейся течки хватило, чтобы у альфы, расставшегося с последним омегой уже месяц назад, сорвало крышу. Если бы только сейчас Сэм соображал немного, все бы было нормально, но Этьен сам виноват — разрешил ему сегодня пить до последнего.

Макса было не остановить. Он неделю отирался у них в квартире