Тогда перестань быть такой яркой.

– Может, оставишь меня в покое? Я получил от тебя то, что хотел, поэтому было бы неплохо…

Хлоп.

Рука Шей ударила по моей щеке, и ее голос надломился.

– Да пошел ты, Лэндон.

В ее глазах тут же отразилось чувство вины. Она отдернула руку, все еще потрясенная тем, что у нее хватило наглости ударить меня по лицу. Ее голос упал, и она опустила голову.

– Прости, – прошептала она, отступая на несколько шагов назад.

Она развернулась и поспешила прочь, оставив меня одного в куче людей. Если вы хотите заставить женщину вас ненавидеть, то все, что вам следует сделать, – унизить ее перед толпой. После этого второго шанса уже не будет.

– Иди на хрен, – пробормотал я.

– Лэндон, что это, черт возьми, было? – ошеломленно спросила Рейн, подбегая ко мне. – Какого черта ты поступил так с Шей?

– Я не в настроении разговаривать, Рейн, – пробормотал я, отворачиваясь от нее.

Она схватила меня за руку и потянула к себе.

– Нет. Лэндон. Я не понимаю… то, что было между вами с Шей… это реально. Это самые искренние чувства, которые я встречала со времен нас с Хэнком, поэтому я не понимаю, почему ты ее отталкиваешь.

– Отстань, Рейн.

– Я не отстану. Вы оба мои друзья, и я не…

– Рейн, хоть раз в своей чертовой жизни, можешь отвалить и заняться своими делами? – рявкнул я.

Она отступила на несколько шагов назад, ошеломленная грубостью моих слов.

– Это не ты, Лэндон. Я не знаю, что происходит, но это не настоящий ты. Я пойду к Шей, проверю, как она.

– Рейн?

– Да?

– Убедишься, что с ней все в порядке? – спросил я.

Мой голос дрогнул.

Она нахмурилась.

– Хорошо. А потом я вернусь к тебе, чтобы проверить, как ты, Лэндон. В этой ситуации Шей – не единственный мой друг. Хоть ты и сволочь, я все равно люблю тебя, тупая ты задница.

Она поспешила разыскивать Шей, и я был счастлив знать, что кто-то за ней присмотрит. Чья-то рука легла мне на плечо, и, обернувшись, я увидел Грейсона.

Он поднял бровь.

– Ты в порядке?

– Не совсем.

– Хочешь, чтобы все эти люди ушли из твоего дома?

– Ага.

Он быстро кивнул и отправился решать этот вопрос.

Вскоре мой дом опустел. Грейсону отлично удавалось разгонять людей, и я был ему благодарен. Когда я вошел в свою спальню, там сидели четыре человека. Все они смотрели на меня.

Фантастическая четверка (и Рейн).

– Что вы, ребята, здесь делаете? – спросил я.

– Когда ты сказал, что хочешь всех выгнать, мы знали, что крутые люди не в счет, – ответил Хэнк.

Я почесал затылок.

– Слушайте, я бы хотел побыть один.

– Мы знаем, – кивнул Эрик, указывая на место рядом с собой. – Вот почему мы не уходим. Мы твои друзья, Лэндон, и мы всегда знаем, когда с тобой что-то не так. Так что, даже если сегодня вечером ты не настроен на общение, тебя нельзя оставлять одного. Потому что ты не одинок.

Я вздохнул.

– Я не заслуживаю вас, ребята.

– Мы знаем. – Рейн подошла и толкнула меня в плечо. – А теперь заткнись и позволь мне обыграть тебя в Mario Kart.

Она схватила геймпад и протянула его мне.

Я взял его из ее рук.

– Рейн… Как она?

Она помрачнела.

– Убитая горем. Сбитая с толку. Опустошенная. А ты?

Убитый горем.

Сбитый с толку.

Опустошенный.

Я пожал плечами.

– Я в порядке.

Она улыбнулась мне грустной улыбкой.

– Лжец.

* * *

После вечеринки Шей перестала со мной разговаривать. Единственные слова, которые я от нее слышал, – реплики Джульетты, обращенные к Ромео. В остальном – полная тишина. Я не мог ее винить. После такого я бы тоже с собой не разговаривал.

Я был подонком, причинившим ей боль из-за собственной неуверенности. Но, так или иначе, разлука была единственным верным решением. По крайней мере, мой мозг повторял это снова и снова.

Учебный год подошел к концу и я наконец получил свою шапочку выпускника. Я до сих пор не знал, что ждет меня в ближайшие месяцы, но понимал, что совершенно не хочу поступать в юридическую академию. Папа по-прежнему был непреклонен в своем решении, в то время как мама упорно настаивала на том, чтобы он позволил мне сделать свой собственный выбор.

– Тебе нужно перестать нянчиться с ним, Кэрол. Он уже не ребенок, и ему нужна настоящая карьера, – сказал папа.

– Это настоящая карьера, даже если ты с этим не согласен, – парировала мама.

Эти разговоры продолжались изо дня в день.

Мне было все равно. Я думал вовсе не о колледже. Я не мог думать о том, какую специальность я хочу выбрать и на какие занятия пойти. Единственное, что приходило мне в голову – Шей.

Я скучал по ней.

Я скучал по ней и ненавидел себя каждый раз, когда думал о том, какую боль я ей причинил. Я решил, что единственный способ очистить голову от этих мыслей – вернуться к своим старым привычкам и к алкоголю.

Все началось с одного глотка на сомнительной тусовке. Несколько парней распивали шоты, так что я тоже взял один из них. Как только алкоголь попал в мой организм, я ощутил себя неудачником. Возможно, Моника была права. Может, люди действительно не способны меняться к лучшему и я навсегда останусь сломанным и изуродованным шрамами – и внутри, и снаружи.

Алкоголь обжигал мне горло, и я ненавидел это чувство, но продолжал пить, думая, что это поможет заглушить воспоминания о Шей. К сожалению, нет. Мысли о ней стали еще навязчивее.

Я столкнулся с ней дважды. Первый раз – на вечеринке у Хэнка. Это была довольно спокойная тусовка, но я все равно сильно напился. Когда Шей вошла, я был чертовски пьян и выставил себя полным придурком перед ее кузиной Элеонорой. Я нес какую-то ерунду, потому что был пьян и несчастен. Вернувшись домой, я десятки раз прокручивал в голове эту ситуацию.

Когда я увидел ее во второй раз, я выпил всего один стакан и издалека наблюдал за тем, как она о чем-то смеялась вместе с Эриком. Без меня она выглядела такой счастливой и довольной.

Я пошел домой и закрылся в своей спальне, разваливаясь на части.

Мой разум надо мной издевался. Видишь? Ты ей не нужен. Ей лучше без тебя. Можешь о ней забыть. Ты бесполезен.