Это, безусловно, было лучше, чем в то утро, когда Аларик видел ее дрожащей и мокрой, похожей на нутрию. Рен выбрала самое прекрасное из платьев Розы, чтобы исправить это ужасное первое впечатление. Как только Чапман расслабится, увидев ее сияющей, как солнце, а ледяной король Гевры будет занят вечерними празднествами, она ускользнет и найдет дорогу в спальню Ратборна.

Если все пройдет успешно, она вернется к вальсу.

Бальный зал во дворце Анадон был настоящим праздником для чувств. Арочные окна просторного помещения в самом сердце дворца выходили на лучшие сады во всем Эшлинне. Стены его украшены прекрасными произведениями искусства, позолоченные рамы поднимались к стеклянному куполообразному потолку, который приветствовал красоту ночного неба. Сегодня вечером звезды рассыпали по полу круги серебристого света, в то время как люстры ярко светили, разбрасывая сказочное сияние по комнате. Слуги сновали среди собравшихся придворных, принося блюда с хлебом, сыром и мелко нарезанным мясом, графины с пьянящим вином и кубки, в которых пузырилась ледяная шипучка.

Музыканты уже играли на балконах, когда в зал вошла Рен. Члены двора Анадон, одетые в свои лучшие костюмы, поклонились, приветствуя ее, в то время как Селеста подпрыгнула в длинном сапфировом платье. Ее вьющиеся волосы были убраны с лица изящными золотыми заколками, а губы накрашены темно-красным.

– Роза! Вот ты где! – задыхаясь воскликнула она. – Ты прячешься от меня? Кажется, будто я уже вечность не видела тебя!

Рен неосознанно напряглась. Она не приближалась к Селесте с того дня, когда зачаровала ее у озера. Теперь она испугалась, что одно неверное слово может разбудить в ней достаточное количество подозрения, чтобы рассеять заклинание. Она попыталась улыбнуться.

– Мне так жаль, Селеста. Просто Ансель совсем не дает мне отдохнуть, – беззаботно произнесла она. – Настоящая любовь может отнимать так много времени.

Селеста подняла идеальную бровь.

– Ты слышишь себя?! Ты вряд ли влюблена в него. Прошло всего несколько недель.

– Что я могу сказать? Когда ты знаешь, ты знаешь.

Улыбка Селесты дрогнула. Она присмотрелась к Рен.

– Когда ты знаешь, ты знаешь, – повторила она больше для себя, чем для Рен.

Рен осторожно отступила от нее. Селеста открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но, к счастью, ее прервал Чапман, который стремительно шел к ним в изысканном зеленом сюртуке.

– Что вы, как две болтливые продавщицы, стоите здесь одни? – Он поморщился и помахал пергаментным свитком. – Ради всего святого, идите и познакомьтесь.

Он подтолкнул Селесту к стайке гевранских дворянок, которые хрипло смеялись у танцевальной площадки.

– Познакомьтесь! – повторил он и повернулся к Рен, кончик его пера защекотал ей нос, когда он ткнул им в нее. – Крайне важно, чтобы ты произвела сегодня вечером хорошее впечатление, Роза. Дыхание короля рассчитывает на это!

Рен широко улыбнулась:

– Я сделаю все, чтобы эта ночь запомнилась.

В этот момент двери бального зала распахнулись, приветствуя вновь пришедших. Гевранские явились со своими зверями: серыми волками, белыми леопардами и снежными тиграми, закованными в железные цепи. Они обратили свои настороженные взгляды на толпу, их клыки сверкали золотом в свете пламени. Дворяне Эаны ахнули и в ужасе отпрянули, в то время как некоторые малодушные представители знати поставили свои кубки и быстро выбежали из комнаты.

– Великий Защитник! – вздохнул Чапман, при этом его усы задрожали.

Рен искоса посмотрела на него.

– Что случилось, Чапман? Ты не приглашал зверей?

Его лицо побледнело.

– Я думал, все понимают, что здесь не место зверям, – выдавил он.

Рен фыркнула:

– Значит, ты совсем ничего не знаешь о Гевре.

Он бросил на нее испепеляющий взгляд.

– О, расслабься, – весело произнесла она. – Может быть, звери умеют танцевать.

Внутри себя Рен обрадовалась дополнительному отвлечению внимания. Чем меньше сегодня вечером все – особенно Селеста – ее будут замечать, тем лучше. И если для того, чтобы позволить ей ускользнуть незамеченной, требовалось угрожающее рычание волка или громоподобный рев снежного тигра, то так тому и быть.

Гевранские солдаты, казалось, не заметили страха, который они вызвали, или, возможно, их это просто не волновало. С суровыми лицами они целеустремленно двигались сквозь смешивающуюся толпу, не обращая внимания на веселую музыку и проносящие мимо блюда с едой. Они расположились вдоль стен, положив одну руку на голову своего зверя, а другую – на сверкающую рукоять меча.

Когда Тор вошел в бальный зал, он сразу же встретился взглядом с Рен. Он осмотрел ее платье, его челюсти сжались. На мгновение в его глазах проявилось желание. Рен почувствовала, как румянец поднимается от кончиков пальцев ее ног и заливает щеки. Внезапно она тоже почувствовала желание.

– Музыку, – пробормотал Чапман, поворачиваясь на каблуках. – Защитник, спаси нас! Почему прекратилась эта проклятая музыка?

Он направился к музыкантам, но Рен была слишком занята, разглядывая солдата-гевранца, чтобы обратить на того внимание. Тор первым отвел взгляд, и она почувствовала его отсутствие, как будто само солнце повернулось к ней спиной. Она провела пальцами по волосам.

– Мне нужно выпить, – пробормотала она.

– Отличная идея. – Рядом с ней появилась Селеста, держа в руках два бокала ледяной шипучки. – Чапману, возможно, тоже не помешала бы пара бокалов. Как будто я собираюсь провести сегодняшний вечер с какими-то случайными сплетницами из Гевры вместо своей лучшей подруги.

Рен улыбнулась, на этот раз стараясь не встречаться с ней взглядом. Она залпом осушила свой кубок, жестом призывая Селесту сделать то же самое. Она уже собиралась потянуться за вторым кубком, когда двери бального зала снова распахнулись.

Аника Фелсинг, наследная принцесса Гевры, легкой походкой вошла в зал со всей кошачьей грацией снежного барса. У Селесты отвисла челюсть.

– Роза, сегодня вечером Великий Защитник благословил нас.

Аника была в серебряном платье с глубоким декольте, которое выглядело так, словно было сшито из самих звезд. Оно плотно облегало ее пышные изгибы, темно-красные волосы струились изящными волнами. Она смогла привлечь внимание всех присутствующих. На ее плечах лежал белый палантин, а на руках, как младенец, дремал крошечный снежный лисенок.

Рен тихо присвистнула:

– Какой наряд.

– Какое появление, – отрешенно пробормотала Селеста. Но в этот раз она вела себя так