– Я не спала, просто лежала, закрыв глаза, и мечтала. – Ответила она, обнимая его.

– Я тебя люблю… – тихо прошептал ей рыцарь.

– Я знаю, – ответила она, – только чувствую, что ты постоянно о чем-то думаешь, мучаешься и переживаешь. Ты совсем не бережешь себя…

Он не стал признаваться ей обо всем, что тревожило и не давало спать последнее время, лишив лишь спросить о последних новостях в городе и окрестностях:

– Скажи-ка мне, Мария, какие новости у нас?..

– Да, в общем, никаких, мой дорогой. – Она задумалась. – А! Стали прибывать наемники. Правда, жители сильно опасаются, как бы они не набедокурили в самом Каркассоне. От этих разбойников всего можно ожидать! Слава Богу, что твой сын так резко их поставил на место, что первая партия даже «ух» не успела сказать, не говоря уже о всяких там непотребствах!

Сенешаль улыбнулся:

– Как он тебе? Я надеюсь, что вы с ним не повздорили? Сын очень любит свою мать…

Мария улыбнулась, но, как-то грустно:

– Слава Господу! Мальчик уже взрослый и понимает, хотя и порой посматривает на меня волком, что мужчинам такое просто необходимо…

Сенешаль засмеялся и обнял ее:

– Господи, какая же ты у меня смешная!

– Это, еще, почему? – Обиженно ответила она.

– Нет-нет, я просто хотел сказать…

– Ладно. Я все поняла… – обиженно произнесла она в ответ. – Вот, приедет твоя законная жена, и ты будешь сторониться меня, словно я прокаженная!

– Перестань так говорить. Сама знаешь, что мы с тобой живем в грехе. Нам надо не об этом думать, а просить Господа о милости и всепрощении…

Мария легла на бок, подперев голову рукой, посмотрела на Ги и ответила:

– Ты прав. Я слишком чувствительна стала. Переживания последних недель буквально выбили меня из колеи. Я ни о чем не могла думать, сильно переживала и боялась, как бы с тобой не приключилась беда…

Рыцарь сочувственно покачал головой, погладил ее нежное округлое плечико и сказал:

– Милая моя, ты мне лучше ответить на один вопрос…

– Все, что угодно…

– У кого в Каркассоне, кроме нашей малышки Флоранс, есть голубятни?

Женщина повалилась на спину, подумала немного, и ответила:

– Голубей разводят многие. А вот голубятни есть только у пяти жителей, включая, естественно, Флоранс…

– Великолепно! – Воскликнул сенешаль. – Солнышко ты моё! А теперь, если тебе не трудно, назови мне этих славных любителей птиц…

– Ну, племянник городского старшины… – начала перечислять владельцев голубятен Мария.

– Раз… – сенешаль загнул палец.

– Глава еврейской общины ювелирных мастеров, менял и ростовщиков…

– Два.

– Флоранс. Только она не «малышка», как ты ее все время называешь… – обиженно произнесла Мария.

– Три. – Произнес сенешаль, улыбнулся и поцеловал ее в плечико. – Хорошо, больше ее так назвать не стану.

– Старшина гильдии торговцев солью.

– Четыре. А кто же пятый владелец?..

Женщина задумалась, перебирая в голове жителей, потом, улыбнулась, хлопнула себя по лбу и ответила:

– Чуть не забыла! Сам его высочество граф Амори!..

– Да, пестрая получилась компания. – Задумался Ги. – Ты, случаем, никого не пропустила? Подумай, пожалуйста, еще раз…

– Нет! У меня отличная память. – Сказала она, но, внезапно ее лоб покрылся морщинками раздумий. Она покачала головой, соглашаясь с Ги, и добавила. – Да, ты прав, мой милый. Я пропустила Катерину…

– Кто это? – Ги узнал имя женщины, к которой частенько забегал главный конюший графа, кузнец и несколько воинов гарнизона.

– Одна престранная особа. – Пожала плечами Мария. – Ведет себя, прости меня Господи, как непотребная девка из борделя! А на вид, ничего не скажешь. Ходит, словно пава, глазки опустит. Вся такая-разэтакая, корчит святошу, прямо в пору свечки от нее зажигать! А сама, мне знакомые прачки проболтались, творит с мужиками такое, что наши с тобой шалости покажутся детскими и невинными забавами…

– Ты, однако, ужасная грешница. – Засмеялся Ги де Леви, стараясь перевести разговор на другую тему. – Не суди, да не судима будешь…

– Ой, кто бы говорил… – засмеялась Мария, обняла Ги и стала целовать его.

Сенешаль поцеловал ее и стал одеваться:

– Мне надо идти. Совет без меня не проведут…

– Ступай с Богом. – Мария украдкой перекрестила его. – Будь осторожен. Я пока приберусь тут, и буду ждать твоего возвращения.

Ги подошел к дверям, повернул голову к ней и спросил:

– Кстати, моя умница, как тут жил мессир Жильбер? Он и де Марли еще не нашли себе, таких же прелестниц, как ты?..

Мария весело засмеялась и ответила:

– Я, мой золотой, одна такая на всем белом свете! И ты, между прочим, это знаешь…

– Конечно. Иначе и не полюбил бы тебя. И, все-таки…

– Нет, они все больше пьянствовали, да по маркитанткам бегали. Ох, говорят, и обобрали их девки за свои услуги!..

Ги покачал головой и сказал:

– Это очень плохо.

– Да, хуже некуда! – Ответила женщина, игриво поведя плечами. Ее груди прелестно колыхнулись, призывая рыцаря.

Сенешаль погрозил ей пальцем и произнес:

– Так! Прекрати меня дразнить! У меня много дел! И, вот еще что – ты, случаем, не сможешь пригласить парочку приличных дам сегодня на ужин. Только, умоляю тебя, не уродин и не недотрог! Есть у меня одна мысль – я хочу познакомить своих славных помощников, чтобы они не метались, как зайцы, а спокойно жили, как мы с тобой…

– Будет исполнено, сеньор сенешаль! – Бодрым голосом ответила Мария, стараясь ответить по-военному.

Ги засмеялся – настолько милым был ее вид и, особенно, смешным было ее подражание военному ответу:

– И кто, если не секрет?

– Мадам Изабелла де Манд из Жеводана и мадам Розалия де Люнель. Обе они вдовы, потеряли своих мужей несколько лет назад и служат, как я раньше, при дворе графа фрейлинами его матушки Алисы де Монморанси-Монфор…

– Не страшные, говоришь… – задумался Ги, пытаясь вспомнить этих женщин.

– Отнюдь, мой дорогой! Обе – писаные красавицы! И помоложе меня будут. Изабелла, так вообще, по уши влюблена в мессира Бушара! Ходит, вздыхает, краснеет до ушей, как только увидит его фигуру или, не дай Бог, услышит его грозный рык! Вдовушка небольшого роста, точеная фигурка, жгучие глаза, молчу уже, как она командовать любит! Ей Богу, мессиру Бушару не поздоровится, если они сойдутся. Клянусь, что после ночи с ней он будет еле живой ходить…

Сенешаль засмеялся, ему нравилось такое образное и яркое описание женщины.

– А Розалия, чего греха таить, давно вздыхает по нашему хмурому англичанину. Ей, видите ли, нравятся такие вот серьезные мужчины…

– Распоряжайся! – Ги открыл двери и добавил. – Организуй приличный стол, можешь приказывать слугам все, что заблагорассудится…

– Будет исполнено, сеньор сенешаль. – Голая Мария встала и приложила