– А как вы меня нашли? – вдруг спросила она. – Я ведь там не прописана, вернее, не зарегистрирована…

– Агентура! – Коренев поднял вверх указательный палец. – Мы же работаем, а не прохлаждаемся. – Я даже знаю, кто живет в твоей квартире.

– И кто же? – она перестала дышать.

– Никто!

– Правильно. – Она с облегчением вздохнула. – Никто не живет.

– А где твой отец?

– Не знаю. Уехал куда-то. Наверное, снова женился.

Она постаралась сказать это будничным тоном.

И тут ее взгляд затуманился: они подъезжали как раз к тому месту, где два с половиной года назад произошла трагедия, где убили Ренату Кленову…

Машина остановилась, но Аля даже не шелохнулась. Никогда в жизни ей еще не было так страшно. Зачем он привез меня сюда? Что ему от меня нужно? Господи, помоги…

– Выходи, – услышала она все тот же веселый и бодрый голос. – Минут через пять-десять начнется представление.

– Какое еще представление?

– Сейчас увидишь.

Коренев обошел машину и, как галантный кавалер, помог Але выйти. Ноги ее тут же утонули в плотном толстом слое снега. Они стояли на пригорке, с которого открывался вид на небольшой лес и ровные ряды посадок, внутри которых и проходила та самая злосчастная лыжня. Видно было и несколько горок с трамплинами, на которых катались самые опытные и отчаянные лыжники. Когда-то там каталась и Аля. Снег искрился под солнцем. Воздух был необычайно прозрачным. В такой день, по мнению Али, не должно было случиться никакого несчастья. Но ведь она здесь, и это ей не снится!

– Держи!

И у нее в руках оказался бинокль.

– Зачем это?

– Сейчас поймешь.

Аля взяла в руки тяжелый полевой бинокль.

– Куда смотреть-то?

– Еще пока не знаю. Но на лыжню, конечно…

И не закончил он говорить, как она увидела. Она увидела вылетевшего из леса на пригорок лыжника, при виде которого у нее подкосились ноги. Это был тот самый лыжник в сине-белом красивом ярком свитере и темно-синей шапочке. Высокий, стройный, ловкий.

– Ну, что скажешь?

Но Аля не могла говорить. Она лишь следила за движением лыжника.

– Так… приготовься…

И тут же из леса следом за лыжником показалась женская фигурка, которая буквально сливалась со снегом. Она была во всем белом. Толстый свитер белого цвета, вязаная шапочка, белые шерстяные лыжные штаны. Она знала эту разрумянившуюся молодую женщину. Она только что разговаривала с ней по телефону.

– Не узнаешь?

Я не должна ее узнавать. Я же ее совсем не знаю. Как не знаю и мужчину. Я должна молчать.

– Нет… Хотя лыжник очень похож на того… на того парня, который подозревался в убийстве жены. Ее звали, кажется, Рената.

– А это она и есть, – спокойно ответил Коренев. – Дай-ка и мне бинокль. Тут с ума сойдешь с этой чертовщиной. Казалось бы, похоронили женщину, чего еще? Так нет, она воскресла. Из мертвых.

– Вы хотите сказать, что это… они? Муж с женой?

– Представь себе. Мужчина – это Виктор Кленов, а женщина – Рената, его жена.

– Тогда где же другая женщина, которую тоже убили?

Аля уже ничего не понимала.

– Они что, на самом деле оказались живы? Это был спектакль?

Боже, что я говорю? Они же обе были мертвы! Не было пульса… Да с такими ранами невозможно выжить…

– Ты мне скажи: этот мужчина похож на Виктора Кленова?

– Конечно, похож. Но лица не видно, так, общие черты…

– И лица женщины тоже не видно?

– Нет.

– Аля, а ты сама-то видела Ренату? Живьем? Тогда, на лыжне?

– Думаю, что да, но не уверена. Возможно, я видела Ренату, потому что все лыжники ходят по кругу, по большому кругу, огибая лес, и просто нельзя не встретиться… Но я не обратила внимания. Я же не могла знать…

– Все правильно. Но скажи, какая картинка… Видишь, они остановились, разговаривают… А теперь, Алевтина, медленно двигай бинокль влево, к воротам Ботанического сада. Ты там ничего не видишь?

Ровная снежная поверхность поляны сменилась небольшой сосновой порослью, за которой возвышались ажурные ворота Ботанического сада. И вот там, возле автобусной остановки, Аля увидела стоящую на скамейке женщину с большим биноклем в руках. Казалось, женщина смотрит на лыжню.

– А это еще кто?

– Я не могу тебе сказать, кто это. Но то, что мы сейчас с тобой наблюдаем, похоже на очень странный спектакль.

– Вы мне так ничего и не объясните? Зачем же вы меня тогда сюда пригласили? Чтобы спросить, похож ли этот лыжник на Кленова? Похож. Теперь все? Отвезите меня обратно. Все, хватит…

– Не кипятись, Вишня. Ты же всего лишь сторонний наблюдатель. Просто мне важно было, чтобы кто-то посторонний, вернее, свидетель подтвердил, что эти люди похожи на Виктора Кленова и его жену.

– Так это не они?

– Нет. Это артисты. Одна супружеская пара. Их наняла как раз та самая женщина, которую ты только что видела с биноклем в руках.

– Но зачем?

– Они должны были приблизительно раз в неделю, когда на улице снег и мороз, вот как сейчас, немного покататься на лыжах в той одежде, которую она им дала. Сто долларов за день. Для артистов это не так уж и мало.

– Но зачем?

– Если бы я знал… Хотя я долго размышлял надо всем этим и пришел к выводу, что эта женщина хочет увидеть их, эту пару, такими, какими они были до трагедии, понимаешь?

– Она хочет увидеть Ренату живой?

– А как еще можно все это объяснить?

– Но как вы об этом узнали?

– Ко мне пришла женщина, артистка. Ей стало страшно. Она случайно от кого-то узнала, что в этом лесу произошло убийство… Нашла меня, потому что именно я вел это дело, и все мне рассказала в тайне от мужа.

– Но если ей стало страшно, зачем же она тогда сегодня вышла на лыжах?

– Это я ее об этом попросил. Хотел, чтобы ты их увидела. Да и чтобы эту дамочку не спугнуть.

– Вы знаете, кто она?

– Знаю, конечно. Это Наталья Агранатова – троюродная сестра Виктора Кленова. Они живут вместе.

– Как это… вместе?

– В одной квартире. У них бизнес. Они прекрасно ладят друг с другом.

– Она была знакома с Ренатой?

– Я еще не разговаривал с ней. Пока что собираю информацию, пытаюсь понять, что здесь вообще происходит. Все, смотри, они уезжают… Сейчас докатятся до остановки, снимут лыжи и на автобусе поедут домой.