Надо побеседовать с Бианкой; с ней единственной из всех гостей мне удалось установить более-менее дружеские отношения.

Я отравилась в ее комнату и постучала. За дверью слышался шорох, потом раздался звук, как будто что-то швырнули на пол.

Наконец, дверь приоткрылась, и в щели показалось настороженное лицо Бианки. Ее щеки раскраснелись, белокурые пряди выбились из прически, глаза блестели лихорадочным блеском.

— Вы в порядке? — поинтересовалась я после приветствия. — Слышала, завтра вы уезжаете…

— Я уезжаю раньше. Уже сегодня, — отрывисто сказала она и впустила меня в комнату. Я зашла и присвистнула. Кругом царил дикий беспорядок. Вещи лежали на кровати, на полу, на стульях. Посреди комнаты стоял открытый чемодан, куда Бианка торопливо складывала принадлежности — сама, без помощи горничной.

— Почему?

— Не хочу оставаться здесь ни дня. Отец мной недоволен; мужа мне найти не удалось, — она криво усмехнулась. — Барон не сделал предложения никому из нас. Впрочем, возможно, сделает перед ужином. Но не мне. Сами знаете, кому. По крайней мере княгиня уверена, что он остановил свой выбор на Карине.

— Княгиня вечно все знает лучше всех.

— Сейчас в Шваленберге гостят мои знакомые, с которыми я отправлюсь домой. Поэтому не хочу ждать. Я знаю, вы любите этот замок, но мне в нем неуютно. Думала, буду в восторге жить в доме, который построил Жакемар, но на самом деле я рада, что мне не быть здесь хозяйкой. Очень уж тут все странное. И замок, и сам хозяин.

Она замолчала и вцепилась рукой в мощевик на шее.

— Чьи мощи вы носите в вашем… украшении? — поинтересовалась я.

— Святого Модеста. Это подарок настоятельницы монастыря. Она говорила, он покровительствует одиноким и потерянным.

— А еще ворам, обманщикам и прочим плутам, — улыбнулась я.

— Ну да. Все мы плуты в какой-то мере. И уж точно вруны. Постоянно врем самим себе…

Бианка нежно погладила тяжелую коробочку, вздохнула и села на кровать.

— Ничего, — сказала я после паузы. — Я уверена, у вас все будет хорошо. Вы встретите того, кто вас полюбит и кого вы полюбите. Вы обязательно будете счастливы.

— О, я обязательно буду счастлива! И очень скоро! — пылко сказала она и вновь нежно погладила подвеску. — Главное, не полагаться, что тебе принесут счастье на тарелочке и не связывать свои ожидания ни с кем! Вам тоже не мешает следовать этому принципу. Не хотите пройтись со мной до конюшни? Камердинер полковника обещал, что подготовит для меня экипаж. Хочу проверить, не забыл ли.

— С удовольствием.

Мы вышли в коридор и направились к лестнице и тут наткнулись на полковника.

— Ваша милость, — сделала легкий книксен Бианка, потупив глаза.

— Мне сообщили, что вы собрались уезжать, — сказал Август. — Что же так спешите?

— Видите ли, меня ждут попутчики в Шваленберге…

— Нет-нет, мы вас не отпустим, — твердо заявил Август. — Знаю, я был не очень гостеприимным хозяином, но хочу это исправить. Вы обязательно должны остаться до завтра. А потом я отправлю вас в своем экипаже туда, куда захотите.

— Но…

— Я настаиваю, — он мягко улыбнулся, но глаза его сверкнули сталью. — Я уже сделал все распоряжения. Княгиня ждет вас в саду — там затеяли какое-то новое развлечение. Игру в мяч, что ли! Идите к ней, скоро мы к вам присоединимся с госпожой Вайс. Пусть хотя бы последний день в моем замке станет для вас приятным.

Бианка обескураженно глянула на меня, ожидая поддержки. Она была расстроена, что ее планы внезапно сорвались, но помочь ей я ничем не могла. Раз полковнику отчего-то втемяшилось задержать ее в замке, не мне его отговаривать.

— Хорошо, — уныло сказала она и пошла к лестнице.

— Пойдем, Майя, — Август нетерпеливо взял меня за руку и повел в библиотеку. — Никак нам не удается побыть одним эти дни! То дела, то посетители, то ты от меня прячешься!

Мы вошли в библиотеку, Август закрыл за собой дверь, потом привлек меня к себе и поцеловал.

Я так растерялась, что не ответила на поцелуй; я старалась не вспоминать ту ночь, которую мы провели вместе, и сейчас его объятия и его нежность всколыхнули во мне столько чувств, что я стояла, как вкопанная, прислушиваясь к стуку двух сердец: его и моего.

Август медленно отстранился и отпустил меня.

— Завтра гости уезжают, — сказал он спокойно и глухо. — Мы опять останемся сами по себе.

— Да.

Я не знала, что еще сказать.

— Скоро все кончится и все будет иначе.

Я опять промолчала. Что кончится? Что будет иначе? Как иначе? Что будет потом?

Но Август ничего не говорил, и я не стала задавать эти вопросы. Он многое скрывал от меня: узнаю ли я когда-то, что тяготит его? Что за тайны он скрывает?

— Будет прощальный ужин. Ты должна обязательно быть на нем.

— Я буду.

Август обнял меня — крепко, не пошевелиться и не вырваться! — и поцеловал в шею, потом его губы скользнули ниже, к ключице. Я не двигалась и глубоко дышала, прикрыв глаза. Я могла бы стоять так вечно.

— Майя, мне многое нужно сказать тебе. И я скажу. Обязательно. Потом… когда все уедут. Когда нам никто не будет мешать.

В дверь постучали. Август чертыхнулся и отпустил меня.

— Ну вот, опять!

Он открыл дверь; в библиотеку вошел генерал Вундерлих. Его острые глаза глянули на меня настороженно.

— Август, там прибыл гость. Он желает видеть тебя.

— Кто такой? — отрывисто спросил Август, не скрывая досады.

— Некий мастер Кланц.

— Кто?! — Август побледнел так сильно, что я забеспокоилась за него. Новость и меня поразила до глубины души.

— Мастер Кланц, — спокойно повторил Вундерлих. — Это не тот человек, который…?

— Да. Тот самый. Который лишил меня сердца. Сейчас я вышвырну его вон.

Август широкими шагами ринулся прочь, я помчалась следом.

На лестнице Август замедлил шаг. Теперь он ступал тяжело, как через силу. Его глаза были прикованы к человеку в парике с косицей, одетому в старомодный камзол и короткие штаны с чулками. На плечи гостя был небрежно наброшен дорожный плащ с пелериной, в руке он держал треуголку.

Кланц изменился за те два месяца, которые истекли с нашей встречи. Все тем же яростным огнем горели его черные глаза, и осанка была безупречной, но кожа приобрела более восковой оттенок, морщины стали глубже, а щеки ввалились.

Интересно, сколько ему лет? Семьдесят? Девяносто? Сто? Возможно, он был бессмертным, но моложе не становился.

Возле Кланца стояли княгиня и князь; они мило беседовали с гостем. Неподалеку, у груды чемоданов, почтительно ждал распоряжений мажордом.