главный герой разделяет этот противоречивый посыл. Ссылаясь на покерный тезис «Кто думает долго, рассуждает неправильно» и на книгу Малкольма Гладуэлла «Озарение», он игнорирует аналитические данные от сотрудников и полагается на чутье, которое подсказывает ему, что новый продукт будет полезен покупателям. Он ставит на кон будущее целой компании, но по дороге домой все так же спокойно болтает по телефону.

Интуиция заставляет нас переоценивать собственную концентрацию, а также достоверность и детальность воспоминаний; считать, что все уверенные в себе люди компетентны; преувеличивать масштабы своих знаний; находить причинно-следственные связи в совпадениях и корреляциях; и верить в скрытый, но на самом деле вполне доступный потенциал.

Решение Тейлора выглядит как ужасная авантюра, где человек рискует деньгами инвесторов и карьерой сотрудников. Но, к сожалению, это не такой уж и карикатурный образ руководителя, который принимает решение на миллиард, полагаясь на инстинкты. Деловые журналы регулярно восхваляют такой «решительный» стиль управления. Например, в статье о Перси Барневике, знаменитом руководителе шведско-швейцарской компании ABB, журнал Long Range Planning истекает лестью: «При встрече… сразу понимаешь: этот человек обладает резким, оригинальным подходом к управлению, и умение принимать быстрые, уверенные решения имеет первостепенное значение»[313].

Приведем всего один конкретный пример риска, на которой бизнесмены идут под влиянием интуиции. Решение топ-менеджмента компании Motorola о запуске проекта спутниковой связи Iridium было продиктовано в основном интуитивным «видением» того, как клиенты смогут использовать всего один портативный телефон для звонков из любой точки мира. При этом обширные аналитические данные, полученные самой компанией, показывали, что это экономически нецелесообразный бизнес. Стоимость телефона оценивалась в 3 тысячи долларов, обслуживание – 3 доллара за минуту, при этом связь была бы невозможна в помещениях или городах с небоскребами. Продукт был идеален для кочевника в пустыне, у которого в кармане завалялись лишние тысячи долларов, но непрактичен для всех остальных. По оценке стороннего аналитика, даже если бы Iridium захватил весь мировой рынок международных деловых звонков из развивающихся стран, он все равно не смог бы окупить оборудование, которое требовалось для обслуживания, не говоря уже об эксплуатационных расходах. Проект провалился в течение года после запуска; убытки оцениваются приблизительно в 5 миллиардов долларов[314].

Когда первое впечатление обманчиво

Томас Джеймс Уайз был прославленным британским коллекционером редких книг и рукописей, жившим в конце XIX – начале XX веков. Каталог его частной коллекции, которую он назвал «библиотека Эшли», насчитывал одиннадцать печатных томов. Примерно в 1885 году автор У. К. Беннетт показал Уайзу несколько копий частного издания «Сонетов с португальского» – знаменитой серии стихотворений, написанных Элизабет Барретт Браунинг во время их романтической переписки с Робертом Браунингом («Как я люблю тебя? Считай…»). Считалось, что сонеты были впервые опубликованы в двухтомном собрании ее стихов, вышедшем в 1850 году. Памфлет Беннетта с пометкой «не для публикации», в котором было 47 страниц, был датирован 1847 годом; по сути, это было более раннее, неизвестное прежде издание. Уайз осознал ценность этого раритета и приобрел экземпляр за 10 фунтов стерлингов. Он также рассказал об этом своим знакомым коллекционерам, которые сделали то же самое, исчерпав запасы Беннетта.

Историю Уайза о том, как в его коллекции оказался том Браунинг, подкрепили детальными рассказами его друг, Гарри Бакстон Форман, и писатель Эдмунд Госс. Впоследствии Уайз также находил и перепродавал ранее неизвестные издания небольших произведений Альфреда Теннисона, Чарльза Диккенса, Роберта Луиса Стивенсона и других творцов. Многочисленные частные коллекционеры и библиотеки быстро раскупали их, слава и богатство Уайза росли соответственно. В конце концов он стал известен во всей Англии как ведущий коллекционер книг и библиограф.

К началу ХХ века, однако, некоторых американских книготорговцев обескуражил непрекращающийся поток внезапно обнаруженных авторских памфлетов. В 1898 году Джордж Д. Смит писал в своей заметке для Price Current of Books: «Возникают серьезные подозрения, что некоторые могут оказаться подделкой, но нельзя сказать, что эти подозрения обоснованы… Быть может, „Последний турнир“ Теннисона и стоит 300 долларов, но вот что любопытно: в последнее время каждый известный коллекционер Теннисона вдруг заполучил себе по экземпляру!» Несмотря на эти и другие, единичные вопросы о происхождении, памфлеты в течение десятилетий считались аутентичными.

В 1930-х годах два молодых британских торговца, Джон Картер и Грэм Поллард, также выразили сомнения в подлинности некоторых находок Уайза. Они приступили к тщательному исследованию, в ходе которого собрали и проанализировали все данные о происхождении памфлета «Сонетов» Браунинг. Они обнаружили восемь отдельных деталей, согласно которым существование этого тома противоречило другими фактам, известным о Браунинг и ее творчестве, или типичным характеристикам редких книг. Например, не было найдено ни одного экземпляра с подписью автора; не существовало экземпляров, которые были бы обрезаны и переплетены так, как это было принято во время их издания; а особое, частное издание не упоминалось ни в одном из писем, мемуаров или других документов, оставленных супругами Браунинг.

Далее Картер и Поллард обратились непосредственно к научному анализу. Криминалистика 1930-х годов была не так развита, как сегодня, однако уже существовала возможность исследовать под микроскопом бумагу, на которой были напечатаны «Сонеты». Вся бумага, производившаяся в Соединенном Королевстве до 1861 года, изготавливалась из обрывков ветоши, соломы или волокон эспарто. Древесная масса не использовалась до 1874 года. Но именно ее Картер и Поллард увидели, когда положили памфлет Браунинг под микроскоп. На основании этого и многих других тщательно собранных улик они пришли к выводу, что предполагаемое издание «Сонетов» 1847 года, очевидно, является подделкой, изготовленной после 1874 года. Они аналогичным образом проанализировали 50 других памфлетов и обнаружили неопровержимые доказательства того, что 21 из них – тоже фальшивка.

Древесная масса не использовалась до 1874 года. Но именно ее Картер и Поллард увидели, когда положили памфлет Браунинг под микроскоп.

Торговцы опубликовали результаты своего исследования в 1934 году в 412-страничной книге под названием «О природе некоторых памфлетов XIX века». Они не стали прямо обвинять Уайза в подделке, но их доводы не оставляли сомнений в его виновности. Коллекционер отрицал эти обвинения до самой своей смерти в 1937 году[315]. Последующие расследования показали, что он также выкрал страницы из многих редких книг Британской библиотеки. Он и сегодня остается известен, но уже не как великий коллекционер или библиограф, а как один из искуснейших литературных фальсификаторов всех времен.

Как Уайзу удалось совершить аферу такого масштаба? Оценивая отдельные экземпляры для своих коллекций, частные покупатели и сотрудники библиотек не имели возможности изучить весь массив находок Уайза или провести химический анализ. По отдельности издания выглядели подлинными, и каждое прекрасно дополняло существующую библиографию автора. Интуиция не помогла распознать мошенничество. Обман был раскрыт только с помощью дедуктивной