— Это не повод опаивать кого-то зельем и подстраивать дуэль! — воскликнула я.

— Она решила, что просто соблазнить Тая мало. Хотела причинить мне боль и разрушить его жизнь.

— Поэтому и обставила всё так, что он застал её в саду с послом вампиров? — догадалась я.

— Позже, когда Ави «раскаялась» и умоляла о прощении, она объяснила всё именно так, но… не знаю, насколько это правда. Уже ни единому её слову не верю.

Да уж… принцесса оказалась редкой тварью. Каждое слово — ложь, а поступок — удар в спину.

— Мы с Таем до сих пор любим друг друга, — с болью в голосе ответила Кристалиара, — но из-за выходки сестры не можем быть вместе. Вернее… он думает, что предал меня, когда начал «ухаживать» за Аворилиан. Хотя, на самом деле, он находился под воздействием приворота. Но…, — фейри запнулась, собираясь с мыслями, — знали бы вы, сколько я корила себя, думая, что это из-за меня сестра сошла с ума! Думала, могла ли я случайно обидеть её, подтолкнуть к этому?

— Не понимаю, — растерянно пробормотала я, — при чём здесь вы?

— Я старшая сестра и сильный маг, — пояснила фейри, — мой Дар всегда был стабилен, силён и безупречен, а подданные ценили меня за то, что я делала для них и Островов. И ещё, у меня был любимый мужчина. А она… младшенькая принцесса с исковерканным слабым Даром… видит Триединая, я делала для неё всё! Потакала любым капризам, берегла от любых потрясений, прощала…

— Это единственное, в чём вы ошиблись, — отрезала я, — всепрощение и слепая любовь никогда ни доводят до добра.

— Но…

— Мой Дар был заблокирован с детства, — перебила я Кристалиару, — и, поверьте, мои чувства никто не щадил! Никогда! Я прекрасно знаю, каково это — жить, чувствуя себя ущербным и слабым. Ловить на себе сочувственные или презрительные взгляды. Знать, что перед тобой лебезят из-за высокого титула и Дара истинного целителя, а за глаза называют немощью и магическим инвалидом! Но у меня никогда и мысли не было, обвинять в своих бедах других!

Слова лились огненной рекой. Я впервые произносила вслух всё, что копилось в моей душе долгие годы, отравляло, мешало нормально жить. И хотя сейчас я была слишком резкой с королевой, остановиться не могла.

— Ваша единственная ошибка в том, что вы беззаветно любили сестру и верили ей, — устало выдохнула я, — и не заметили, что её душа сгнила. Как и я не заметила того, что меня предали самые близкие и родные люди.

По ментальной паутине ядовитой дымкой растеклась наша общая боль и сожаления, но на душе стало легче…

Иной раз, сомнения и обиды страшнее страхов. И во время испытаний эти воспоминания могли уничтожить нас, лишив уверенности в собственных силах.

— Вы правы, — слабо улыбнулась Кристалиара, — правы…

— Мы ничего не могли сделать, — я подошла ближе и взяла фейри за руку, — нельзя спасти кого-то против его воли. Ваша сестра осознанно сделала выбор, и в этом нет вашей вины.

— Спасибо, — прошептала королева, — я… рада… что судьба свела нас, пусть и при таких обстоятельствах.

— Я тоже рада, — искренне ответила, — а, что касается обстоятельств… как там сказал Мастер Рейнгарс? Что мешает нам исправить ситуацию?

— Надеюсь, что ничего, — рассмеялась королева и, подмигнув мне, добавила, — пожалуй, нам не помешает немного побыть по отдельности. Вас ждёт полковник, а мне нужно помедитировать.

Фейри исчезла, и я осталась одна посреди бескрайнего иллюзорного сада. Его мы с Кристалиарой создали во время обучения.

Рисуя в своём воображении хрупких бабочек или роскошные экзотические цветы, я развивала самоконтроль, ведь малейшее отвлечение приводило к разрушению морока. И пусть до уровня остальных участниц цвайханны мне было ещё далеко, эта тренировка научила меня чувствовать магию и помогла понять саму суть тонких плетений.

Не могу сказать, что теперь чувствовала себя готовой к турниру, но немного уверенности всё же прибавилось. По крайней мере, я перестала воспринимать Дар как что-то пугающее и чужеродное.

Мимо пролетела бабочка с полупрозрачными сапфировыми крыльями и я, поддавшись порыву, протянула руку, мысленно подозвав её ближе. Хотела убедиться в том, что могу контролировать магию, когда королевы нет рядом.

Конечно, о сложных заклинаниях и речи не шло, но… должна же я хоть с мотыльком справиться?

Дождавшись, пока сапфировое чудо сделает небольшой круг и спикирует на мою ладонь, я закрыла глаза и представила, как бабочка увеличивается в размерах, а цвет крыльев меняется на изумрудный.

Сила внутри недовольно заворчала. Не нравились ей созидательные плетения, но сжигать мотылька я не собиралась.

— Только попробуй! — беззлобно шикнула на Дар и повторила приказ.

Пальцы защекотало. Увеличивающийся в размерах мотылёк хлопал крылышками и царапал лапками по ладони.

Кажется, получилось…

Едва бабочка затихла, я открыла глаза, оценивая результаты. В размерах моя подопечная действительно увеличилась и теперь её тельце занимало почти всю ладонь, а крылья казались просто огромными. А вот с цветом я напортачила, и они вышли синими в изумрудный горошек… прям как рубашка Глорина, в которой он вчера пришёл сдавать партию дымовых шашек.

Правда, на нём были ещё модные малиновые рейтузы и жёлтый жилет. Хм…

Представив гномью бабочку, я сдавленно хихикнула и принялась осуществлять задуманное. Окрасить лапки было сложнее всего, слишком мелкая деталь. Но тем интереснее!

В итоге, немного повозившись я всё же перекрасила тельце мотылька в малиновый, а лапки в ярко-жёлтый. И хоть от усталости кружилась голова, я осталась довольна.

Мне впервые удалось самостоятельно проработать тонкое плетение. Пусть простенькое, но… я это сделала сама, без чужой помощи! А значит, мы на верном пути.

— Лети, моя хорошая! — прошептала, подкидывая бабочку вверх и, вспомнив старую легенду, загадала желание. — Пусть завтра Триединая пошлёт нам капельку удачи!

О большем просить не рискнула. Не стоит злить Богов навязчивостью и алчностью.

Мотылёк сделал надо мной круг и полетел к небу, а я стояла и смотрела, как в лучах иллюзорного солнца переливаются сапфировые в изумрудную крапинку крылья. Когда я была маленькой, бабушка читала мне легенды и сказания. И в одной из них упоминалось, что бабочки — это посланники, передающие наши желания Богам.

Надеюсь, курьер долетит до Триединой. А мне… пора возвращаться.

Собравшись с мыслями, я развеяла иллюзию и, закончив медитацию, слегка приоткрыла глаза. Судя по приглушенному свету за окном, вечерело, но зажигать свечи Хуан не стал, чтобы мне не мешать.