интригующим и честолюбивым генералом Косьминым» (занимал положение начальника штаба Военного центра). И если сам Мефодий, по мнению Дитерихса, был «способен легко встать на правильную точку взаимоотношения с Р. О. В. С., то его ближайшие сотрудники, и главным образом генерал Косьмин, Мошков и протоиерей Рождественский, не так охотно отзовутся на призыв, так как это люди чрезвычайно честолюбивые, с большим самомнением и не желающие быть на вторых ролях» [ROVS Papers, box 69, f. Far East to Central Office (1932–1937)].

К тому же в Харбине у Дитерихса почти не было близких доверенных лиц, за исключением может быть поручика М. П. Соколова[427], входившего в ближнее окружение генерала еще в Гирине и в дальнейшем несколько лет работавшего в приюте Дитерихсов в Шанхае. В Харбине Соколов служил в книжной магазине «Русь» (владелец — офицер Зайцев), являвшемся своеобразным клубом для белых офицеров. Дитерихс назначил Соколова своим представителем в Харбине и доверил ему пересылку в Шанхай денег, собранных в Фонд помощи России [ГААОСО, ф. Р-1, оп. 2, д. 36 444, л. 26, 31; д. 37 059, н/д, л. 73].

Посещение Дитерихсом Харбина вызвало раздражение и обеспокоенность советской стороны, в связи с чем советские дипломатические представители в Маньчжурии выступили с протестами, в очередной раз требуя от китайских властей закрыть белоэмигрантские газеты и организации, и выслать из Маньчжурии руководителей этих организаций [АВПРФ, ф. 100, оп. 14, п. 24, д. 19, л. 39; Документы внешней политики СССР, 1967, т. 13. с. 512, 513, 531–534, 548–551]. Тогдашний председатель ХКПРБ, входившего в состав Дальневосточного объединения русской эмиграции, В. И. Колокольников заявил, что безответственная акция РОВС провоцирует новые нападки со стороны Советов и китайских властей на эмигрантские организации и значительно ухудшает возможности для их работы.

Позиция Колокольникова, в свою очередь, вызвала критику со стороны входивших в Правление ХКПРБ членов РОВС и других антибольшевистских организаций. По этому поводу в конце октября 1930 г. Колокольников обратился за поддержкой к генералу Хорвату. В своем письме к главе Дальневосточного объединения эмиграции председатель ХКПРБ отмечал, что его критика действий Дитерихса привела к тому, что «О. В. Союз в лице Сычева, Шильникова и Вашего представителя В. П. Каппеля сделались открытыми врагами [Беженского комитета], а „Русское Слово“ в лице А. И. Коробова сделалось противником острожным и замаскированным». Между тем, результатами «шумного и крикливого приезда сюда [в Харбин] М. К. Дитерихса» явилось «резкое усиление давления соввласти на китайскую администрацию и резкое изменение в худшую сторону условий работы эмигрантских организаций и жизни простых эмигрантов». Позицию же «Русского Слова» с «открытым рекламированием Дитерихса и Об. В. Союза» Колокольников назвал вредной для эмигрантской колонии и предательской по отношению к Дальневосточному объединению русской эмиграции [ГАХК, ф. Р-1128, оп. 1, д. 28, л. 117, 118]. Нелицеприятной критикой в адрес Дитерихса отозвался на посещение генералом Харбина сотрудничавший с ТАСС Вс. Н. Иванов, разместив свою статью в китайском официозе «Гунбао»[428]. Дитерихс не остался в долгу, критикуя харбинскую «общественность» за ее пассивность, пустословие и нежелание приложить реальные усилия для освобождения России.

Сентябрьская поездка дала возможность Дитерихсу завершить структурное оформление подведомственного ему отдела и утвердить его руководящую роль над другими воинскими объединениями и примыкавшими к ним организациями молодежи. Главенства РОВС не приняли только легитимисты, атаман Семенов и Шанхайская организация крестоносцев, связанная с обществом «Вера, Царь и Отечество», возглавляемым в Шанхае генералом А. И. Исаковым [MRC, box 3, f. Дитерихс — Миллер]. В противоположность им Восточный Казачий союз, Братство Русской Правды, Союз мушкетеров, фашисты-синдикалисты и другие признали руководство Обще-Воинского Союза. Свою поддержку РОВСу, как и предполагал Дитерихс, выразил митрополит Мефодий.

В структурном плане Дальневосточный отдел Обще-Воинского Союза осенью 1930 г. составил семь отделений и одно представительство.

1. Шанхайское отделение под руководством самого Дитерихса[429].

2. Тяньцзинское отделение. Его начальником был назначен генерал Вержбицкий, соратник Дитерихса по Приморью.

3. Циндаоское отделение (подразделялось на кадры) под руководством генерала Смолина, также в прошлом одного из военачальников Приморской Земской Рати.

4. Дайренское отделение, первоначально возглавляемое генералом Ханжиным, пока в 1931 г. он не перебрался в Шанхай, где некоторое время работал в штабе (канцелярии) Отдела.

5. Мукденское отделение, возглавляемое генералом Остроградским. Генерал Петров был назначен начальником штаба Отдела и переведен в Шанхай. Дитерихс, близко знакомый с Петровым еще по Приморью, очень высоко ценил его профессиональные и личностные качества[430].

6. Харбинское отделение под руководством генерала Бордзиловского.

7. Японское отделение, начальником которого являлся капитан 2-го ранга Л. Ф. Компанион (одновременно возглавлял в Японии отделение БРП)[431].

8. Представительство РОВС при маршале Чжан Сюэляне, главе Трех Восточных Провинций. Представительство принял на себя Генерального Штаба генерал-майор В. Л. Томашевский[432], выполнявший роль советника по военным вопросам при диктаторе Маньчжурии.

Среди всех региональных отделений Дальневосточного отдела РОВС наиболее запутанная ситуация сложилась в Харбине. В состав Харбинского отделения входили Стрелковые группы Амурского, Забайкальского, Оренбургского и Сибирского казачьих войск; Воткинско-Ижевское объединение (председатель — полковник В. Н. Дробинин, около 50 человек); Общество бывших юнкеров Корниловского военного училища во Владивостоке; Общество взаимопомощи бывших питомцев Сибирского кадетского корпуса; Общество бывших юнкеров Тверского кавалерийского училища; Отдельная группа воздухоплавателей; Харбинская морская группа (председатель — контр-адмирал Федорович); Маньчжурская группа РОВС (харбинские фашисты, Союз мушкетеров, Русское Студенческое Общество, Организация молодежи и др.) [ГАРФ, ф. Р-5826, оп. 1, д. 162, л. 173, 174].

В это время практически все молодежные антисоветские организации имели в качестве руководителей, инструкторов, старших друзей и даже рядовых членов представителей офицерства, главным образом из тех, кто получил офицерский чин в годы Первой мировой и Гражданской войн. Наиболее массово офицеры были представлены в Харбинской дружине Русского Сокола, насчитывавшей в своих рядах до 250 человек [АВПРФ, ф. 100, оп. 14, п. 24, д. 19, л. 204, 205], а также в Ордене крестоносцев [Там же, л. 93][433]. РСО, в состав которого входило до 200 человек, в 1930 г. возглавлял капитан С. И. Долов [ГАРФ, ф. Р-5826, оп. 1, д. 162, л. 98].

Кроме того, в ряды Харбинского отделения РОВС были включены два отдела Урало-Приамурской группы: Харбинский отдел под временным руководством полковника Бодрова [Там же, л. 89] и Маньчжурский отдел, возглавляемый генералом Косьминым, которого Дитерихс все же решил привлечь к работе, не слишком ущемляя его честолюбие. Харбинский отдел Группы был представлен следующими кадрами: Волжским (начальник — полковник Белянушкин), Камским (начальник — полковник Сотников), Сибирским (начальник — полковник Гусев), кавалерийским (начальник — полковник Я. Я. Смирнов), морским (начальник — капитан 2-го ранга Б. П. Апрелев), железнодорожным (начальник — поручик Европейцев), кадром офицеров Генштаба (начальник — полковник М. Я. Савич). В состав Маньчжурского отдела входили подвижной и местный Чанчуньские кадры (начальники — ротмистр Леман и штабс-капитан Беляев), кадр ст. Маньчжурия (и. д. начальника