предметы торга заготовляются зимою, как в самом городе Лальске, так и большею частью по другим городам здешней губернии, куда Лальское купечество для производства подлежащих закупок записывается гостями. Писчая же бумага заготавливается на фабриках почетного потомственного гражданина Лальского 2-й гильдии купца Алексея Сумкина… Кроме разных ремесел, производимых в Лальске и поныне, он прежде славился искусным часовым ремеслом. Часы там делавшиеся на манер английских, были иногда устраиваемы со множеством колокольчиков, наигрывавших разные мотивы, с боем четвертей и с показанием разных фазов Луны. Ныне за смертию производившего их часового мастера, такие часы уже почти считаются редкостью». И еще. На содержание мальчика, подкинутого в существовавшую прежде сего богадельню, истрачено пять рублей шестнадцать копеек. Вот и думай теперь, вот и мучайся неизвестностью – куда подевался второй мальчик из трех подкинутых. В смете расходов про это не написали, а зря. Ну и, как водится, бедным их обычные четыре рубля тридцать копеек, на иллюминацию присутственных мест четыре с полтиной, а на балдахин для водосвятия пять рублей. На приведение в порядок площадей, улиц два рубля, на очистку площадей девять, на ремонт тротуаров возле присутственных мест три рубля, а на мебель в думе и городском доме – все двенадцать. Да что они там, в думе, стульями, что ли, кидались… И это при том, что тогдашняя мебель была не чета нынешней.

Между прочим, если судить по смете городских расходов и доходов, Лальск совсем не бедствовал – доходы, к примеру, в 1853 году почти в два раза превышали расходы, составлявшие семьсот одиннадцать рублей. И при таком, как сказали бы сейчас, профиците в городе не было ни больницы, ни аптеки, ни даже «существовавшей прежде сего богадельни». Зато были три питейных дома и штофные лавки. В Лальске не было даже инвалидной команды под командой какого-нибудь отставного поручика и кавалера ордена Святой Анны 4-й степени с надписью: «За храбрость». Да что команды! Не было ни одной полицейской будки с усатым и вечно пьяненьким будочником.

Вообще сведения о жизни внутри Лальска в середине позапрошлого века глухи и отрывочны. В ежегодной Справочной книжке для Вологодской губернии за 1854 год ему посвящено всего две строчки. Сказано, что бургомистром в городе купец второй гильдии Иван Афанасьевич Ощепков, а секретарем – губернский секретарь Василий Александрович Воцкий. И все. И больше ничего. Только добавлено в разделе о дорогах Вологодской губернии, что расстояние от Лальска до уездного Великого Устюга – восемьдесят верст, но это и в каждой книжке сообщается. Правда, в следующем году в этом же справочнике можно прочесть, что лальский второй гильдии купец Алексей Сумкин пожертвовал на государственное ополчение пятьсот рублей (в скобках заметим, что остальные жители Лальска на эти же цели совокупно пожертвовали одиннадцать рублей без пяти копеек), в пользу воинов, раненных при защите Севастополя, – сто рублей. Еще один лальский купец Шестаков пожертвовал на эти же цели сто рублей, но Сумкин взял на содержание в свой дом в Великом Устюге три десятка ратников на все время их пребывания в городе. Впрочем, все это можно отнести к событиям внешним и к самому Лальску имеющим косвенное отношение.

Иногда к обязательным двум строчкам о бургомистре и секретаре в Справочных, а затем и в Памятных книжках прибавляли несколько разного рода цифр. Например, о том, что в 1856 году на Афанасьевскую ярмарку, которая ежегодно проходила в Лальске, привезли товаров на двадцать тысяч, а продали едва на пятнадцать, или о том, что в 1860 году родилось в городе девятнадцать мальчиков и пятнадцать девочек, из которых два мальчика и одна девочка оказались незаконнорожденными. В этом же году, как подсчитали статистики, в Лальске у горожан имелось пятьдесят две лошади, рогатого скота девяносто голов, три с половиной десятка овец, шестьдесят пять свиней и ни одной козы. Кроме коз не было в городе ни одного хлебника, ни одного булочника, ни одного кондитера, ни одного колбасника и ни одного пряничника. Было два мясника. Модисток, шляпников, башмачников и скорняков тоже не было. Только три портных и четыре сапожника. Шорников, каретников, кузнецов и мельников не имелось. Не было даже лудильщика, чтобы чинить прохудившуюся посуду. Зато работали часовщик и два ювелира. Проживали в Лальске четыре печника, два столяра, два обойщика, один трубочист, один плотник и шесть хлебопашцев. Если говорить о том, чего еще не было в Лальске начала 1860-х годов, то непременно нужно сказать, что не было в нем ни католиков, ни протестантов, ни магометан, ни иудеев. Во всех остальных городах Вологодской губернии и, само собой, в Вологде они были, пусть иногда и в следовых, как говорят химики, количествах, а в Лальске… только православные. И еще о том, чего в Лальске и окрестностях было куда больше, чем почти у любого города в Вологодской губернии. В первой половине 1860-х годов городу Лальску принадлежало 1754 десятины 741 сажень леса. Больше лесов было только в Яренском уезде, а это уж была такая глухомань, которую, по совести сказать, даже медвежьим углом не назовешь, а только барсучьей норой. В Яренском уезде как минимум треть, а то и половина жителей и вовсе были стариками-лесовиками, водяными и болотными кикиморами.

И снова. В Памятной книжке для Вологодской губернии на 1861 год Лальску посвящено ровно две с половиной строки. Сказано, что бургомистром в нем купец третьей гильдии Николай Афанасьевич Ощепков, а секретарем – коллежский секретарь Александр Петрович Шапошников. Половина строки – это известие о том, что в 1858 году в Вологде открылся книжный магазин лальского купца Сумкина. В самом Лальске книжного магазина еще долго не было, а если бы Сумкин его и открыл, то довольно быстро закрыл бы, поскольку с грамотностью у лальчан все обстояло не то чтобы плохо, но… Почти сто сорок неженатых мужчин и сто восемьдесят незамужних женщин не получили никакого образования. Среди девяноста четырех женатых мужчин всего дюжина имеющих хотя бы начальное образование (в городе было начальное училище народного просвещения), а среди почти такого же количества замужних дам, где-то учившихся, – всего две. На весь Лальск грамотных было сто восемь мужчин и шестьдесят восемь женщин. Неграмотных мужчин – сто один, а женщин – чуть больше двух с половиной сотен. Окончивших местное училище народного просвещения было ровно тридцать три человека на весь город, или 1/18 часть всего населения города. Представить себе, как все умеющие грамоте лальчане станут покупать в книжном магазине книги, у меня не получается. У вас тоже не получится.