Главное – соблюсти баланс в потреблении такой информации. Но что будет представлять собой жизнь человека, у которого пропадут всякие стимулы к максимизации шансов на выживание? Он будет день ото дня удовлетворять базовые потребности, не задумываясь о будущем, ничего не производя, ни о ком и ни о чем не заботясь. Вообразите, если общество сплошь будет состоять из таких людей. Скорее всего, никто в нем не будет даже торопиться заводить потомство, и оно вымрет. Пока угрозы такого сценария нет, поскольку в памяти людей еще живы потрясения едва минувших дней. Но со сменой нескольких поколений…

Н.: По твоим рассуждениям, мы прямо‑таки должны впасть из одной крайности в другую. Еще совсем недавно человечество действительно разрывало бесчисленное количество фатальных угроз. Сейчас они сошли на нет. Но теперь мы, по-твоему, должны утратить волю к развитию и вымереть из-за того, что верим в смерть зла на земле. Не думаю, что мы дадим такому случиться. Мы будем требовать от себя все большего и большего. И любую свою слабость будем называть не злом, а недостатком, который нужно немедленно преодолеть. Создание лучших стандартов и стремление приобщиться к ним будет еще долго хранить в нас волю к развитию. Цивилизационная основа, которую мы получили недавно, и не могла бы сформировать иного менталитета.

А.: Это спорно. Ответ на вопрос о выживаемости человеческих мотиваций может дать уже ближайшее будущее. Но нужно лучше понимать, как человеческая цивилизация пришла к такому виду, какой она имеет сейчас. А вот лично я ничего об этом не знаю. Как это все возникло? Откуда пошли эти огромные механизированные структуры, способные строить сами себя?

К.: Наверное, лишь небольшой круг людей знает подробности истории, которая привела к такому результату – те, кто инициировал все это. Можем только предполагать, что в какой‑то момент группа людей сумела овладеть ресурсами и технологиями, которые позволили создавать то, что ты видишь вокруг себя. Затем они начали вести переговоры с правительствами всех территорий, на которые была заново поделена планета после эпохи больших потрясений. Эти правительства испытывали огромные проблемы с наведением порядка на подконтрольных землях после многих лет конфликтов и катастроф. Назревал риск нового глобального обострения. Когда технократы предлагали кардинально сменить обстановку, все с охотой соглашались. Сам представь, что они должны были думать, когда перед ними вставала дилемма: или пытаться построить благополучную жизнь в условиях полной разрухи, или позволить людям, несущим передовые технологии, заполнить их территории мощными сверхпроизводительными предприятиями, сохранив при этом для правительств некое привилегированное положение. Очевидно, от второго варианта было невозможно отказаться.

А.: Эти технократы теперь владеют всей планетой?

К.: Нет. Проведи аналогию с прежними временами. Ты никогда не сказал бы, что человечеством управляют люди, которые построили – непосредственно построили – города, предприятия, дороги. Особенность нынешней ситуации в том, что новая реальность возникла резко, и оттого кажется, что ее создатели буквально овладели целым миром. Но на самом деле все по-другому.

А.: Но ведь они определяют, что должно производиться на этих заводах? Если так, от их решений зависит, чем будут заниматься люди, какой уровень достатка будут иметь. Разве это не осуществление власти?

Н.: Нет, в современных условиях люди имеют полную свободу определять, чем заниматься. То, что производится на предприятиях, нисколько не влияет на потребности общества в специалистах и работниках определенных направлений, благодаря высочайшему уровню автоматизации. Степень достатка современного человека уже не зависит от экономической ситуации в том или ином регионе, а определяется востребованностью его занятия и профессиональным уровнем. В любом случае, даже занимаясь самым пустяковым делом, можно вести вполне безбедную жизнь.

А.: И каковы же основные виды занятий для современного человека?

К.: Их много. Никуда не делись многие традиционные профессии: врачи, учителя, повара, риэлторы и так далее. Кто‑то зарабатывает, ведя блоги и создавая разнообразный цифровой контент, кто‑то зарабатывает участием в спортивных и киберспортивных мероприятиях, кто‑то подкрепляет свое благополучие торговлей на бирже. Есть множество вариантов участия в работе новых предприятий: кто‑то проверяет их работу во время обходов, анализирует выходные данные, продумывает оптимизацию ремонтных процессов.

А.: Нет такого впечатления, что вся эта занятость – искусственная, что людям созданы условия заниматься этим с той лишь целью, чтобы было чем заниматься? Эти занятия вписываются хоть в какую‑нибудь экономическую модель?

Н.: Мало кто задается такими вопросами. Люди после стольких лет тяжелейших лишений обрели стабильный доход и уверенность в завтрашнем дне. Никому большего и не нужно.

А.: Примеряя эту ситуации к тому, что я прежде говорил о потенциальной утрате людьми мотивации, можно, по крайней мере, отметить, что деятельными люди быть не перестали. Но что же все‑таки до больших амбиций? Есть люди, которые стремятся быть значительно богаче окружающих? Для этого им непременно следовало бы лучше понимать устройство современного мира. Но, стремясь лучше понять устройство современного мира, они могут увидеть, что все современные профессии – искусственные. И прийти к выводу: единственный способ добиться сверхдостатка – каким‑то образом обманывать систему. Тогда любое заработанное богатство будет нечестно заработанным богатством.

Н.: Нет, у нас адекватная система социальных лифтов. Если кто‑то оказывается способен организовать коллектив людей для решения сложных задач, которые можно решать только общими усилиями, такой человек, конечно, сможет заметно обогатиться относительно остальных. Это может быть организация центра повышения квалификации, интерактивного музея, развлекательного сервиса. Простор для деятельности огромен.

А.: Понятно. В ведении людей осталась только сфера услуг. А кто определяет, как эта сфера регулируется? Местечковые правительства, о которых вы говорили раньше? Они удовлетворены, что их полномочия ограничены только этим?

Н.: Конечно. Можно сказать, что они отказались, чтобы в их ведении была промышленность. Но если она раньше и была в их ведении, то такая, что была скорее обузой. Можно сказать, человечество получило одного и очень сильного поставщика услуг по промышленному оснащению планеты. Почему нет, если он демонстрирует высочайший профессионализм?

Что касается нашей жизни – жизни простых граждан – я хотел бы сделать акцент на одной крайне примечательной ее составляющей. Все, что сейчас происходит в обществе, очень прозрачно. Каждый может в любой момент узнать характер деятельности и результаты другого человека, вплоть до главы правительства. И каждый знает при этом, что он не будет обманут, так как систему, которая собирает и обрабатывает данные о деятельности граждан, невозможно обойти. И любой человек, ведя ту или иную деятельность, всегда знает, что любой другой человек в любой момент может получить доступ к информации о его делах. Тяготит ли людей такое устройство общества? Какую‑то часть населения