И чтобы убедиться, что все будет без обмана, я сама привела его в грязную комнату рабыни Марахиль и заставила его лечь рядом с ней и заниматься с ней любовью всю ночь напролет, вместо того чтобы провести ее с одной из красивых наложниц, которых я так часто преподносила ему в подарок. И к утру его состояние было плачевным, а запах ужасным.

И теперь я должна сказать тебе, о эмир правоверных, что ты родился именно в результате соития отца твоего с этой ужасной рабыней в каморке, примыкающей к кухне. И я, поспособствовав таким образом твоему появлению на свет, сама того не ведая, стала причиной гибели моего сына аль-Амина и всех несчастий, постигших наш род за последние годы. Однако всего этого не произошло бы, если бы я так сильно не настаивала на том, чтобы отец твой покувыркался с этой рабыней, и если бы он, со своей стороны, не был так настойчив, заставляя меня сделать то, о чем я тебе рассказала.

Вот такова, о эмир правоверных причина, которая заставила меня бормотать проклятия в адрес настойчивости и против докучливых людей.

И аль-Мамун, услышав все это, поспешил проститься с Зобейдой, чтобы скрыть свое замешательство. И он удалился, сказав себе: «Клянусь Аллахом! Я заслужил этот урок, который она мне только что преподала. Без моей настойчивости я бы не услышал эту неприятную историю».

И молодой человек, владелец библиотеки, рассказав все это своим слушателям и гостям, сказал им:

— Это лишь часть богатства, которое можно без затрат и опасности накопить, читая книги и совершенствуясь в учебе. Однако сегодня я больше ничего не расскажу. Но в другой раз — иншаллах — я раскрою вам другую сторону чудес, которые были переданы нам как самое драгоценное наследие наших отцов.

И, сказав это, он раздал каждому из гостей по сотне золотых монет и по отрезу ценной ткани, чтобы вознаградить их за внимание и поощрить их рвение к образованию, потому что он сказал себе: «Следует поощрять добрый нрав и облегчать путь благонамеренным людям».

Затем, угостив их превосходной едой, среди которой не было недостатка в замечательных блюдах, он отпустил их с миром.

И это все, что случилось с ним. Но Аллаху все известно лучше нас!

И Шахерезада, закончив рассказывать эту длинную серию замечательных историй, замолкла.

И царь Шахрияр сказал ей:

— О Шахерезада, как ты меня просветила! Но ты, наверное, забыла рассказать мне о визире Джафаре. И я давно хотел услышать, что знаешь о нем. По правде говоря, этот визирь удивительно похож на моего главного визиря, твоего отца, вот почему мне так хочется узнать от тебя его историю во всех деталях, и она должна вызывать восхищение.

Но Шахерезада опустила голову и ответила:

— Пусть Аллах удалит от нас несчастья и бедствия, о царь времен, и пусть Он проявит сострадание к Джафару Бармакиду и всей семье его! Пожалуйста, избавь меня от рассказов о нем, потому что его история полна слез. Увы! Кто не уронит слез, услышав о гибели Джафара, отца его Яхьи, брата его эль-Фадля и всех Бармакидов?! Их конец плачевен, и даже камни будут растроганы!

И царь Шахрияр сказал:

— О Шахерезада, тем не менее расскажи мне все! И пусть Аллах удалит от нас лукавого и все бедствия!

И Шахерезада начала:

ГИБЕЛЬ ДЖАФАРА И ВСЕХ БАРМАКИДОВ

И так, о счастливый царь, вот эта полная слез история, завершившая правление халифа Гаруна аль-Рашида кровавым пятном, которое не смыть и четырем рекам.

Ты уже знаешь, о мой повелитель, что визирь Джафар был одним из четырех сыновей Яхьи ибн Халида аль-Бармаки. А его старшим братом был эль-Фадль, молочный брат аль-Рашида. Большая дружба и безграничная преданность связывали семью Яхьи с семьей Аббасидов, и мать аль-Рашида, принцесса Хайзуран, и мать эль-Фадля, благородная Итаба, породнились из-за глубочайшей привязанности и нежности и обменялись своими младенцами, которые были примерно одинакового возраста, и каждая вскармливала сына своей подруги молоком, которое Аллах предназначил для ее собственного сына. И поэтому аль-Рашид всегда называл Яхью «отец мой», а эль-Фадля — «брат мой».

В этот момент своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ДЕВЯТЬСОТ ДЕВЯНОСТО ПЯТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

А потому аль-Рашид всегда называл Яхью «отец мой», а эль-Фадля — «брат мой». Что же касается происхождения рода Бармакидов, то самые известные и самые надежные наши летописцы считают его родиной город Балх, что в Хорасане, где эта семья занимала видное положение. И примерно через сто лет после Геджры[118] нашего благословенного пророка — да пребудет над ним мир и молитва! — эта прославленная семья поселилась в Дамаске во времена правления халифов Омейядов[119]. И именно тогда глава этой семьи, Халид ибн Бармак[120], последователь религии волхвов, обратился в истинную веру, очистился и возвысил себя исламом, это произошло во время правления Хишама ибн Абд аль-Малика[121].

И после восшествия на престол халифов — потомков Аббаса — семья Бармакидов была допущена к совету визирей и озарила землю своим великолепием. Первым визирем, вышедшим из ее лона, был Халид ибн Бармак, которого Абуль Аббас ас-Саффах[122] избрал (первым из Аббасидов) великим визирем. И во время правления Мухаммеда ибн Мансура аль-Махди[123], третьего Аббасида, Яхья ибн Халид отвечал за образование Гаруна аль-Рашида, любимого сына халифа, того самого Гаруна, который родился всего через семь дней после эль-Фадля, сына Яхьи.

И когда после преждевременной смерти своего старшего брата, аль-Хади, Гарун аль-Рашид надел на себя знаки отличия всемогущего халифа, ему не нужно было вспоминать свое раннее детство, проведенное вместе с молодыми Бармакидами, чтобы призвать Яхью и двух его сыновей разделить его суверенную власть, ему достаточно было только вспомнить заботу, которую Яхья оказывал ему во время его юности, и свое образование, которым он был ему обязан, и преданность, которую его верный друг проявлял к нему, и его храбрость, проявленную во время наследования престола при ужасной угрозе со стороны аль-Хади, который умер в ту же ночь, когда захотел отрубить головы Яхье и детям его.

И поэтому, когда Яхья пришел посреди ночи вместе с Масруром, чтобы разбудить Гаруна и сообщить ему, что он является хозяином империи и наместником Аллаха на земле, Гарун немедленно дал ему титул великого визиря и назначил визирями двух его сыновей — эль-Фадля и Джафара. И так он начал свое правление