нанесении флангового удара по наступающим на Самару частям Западной армии. В тот же день для контрудара была создана Южная группа Михаила Фрунзе в составе 1‐й, 4‐й, 5‐й и Туркестанской армий, значительно пополненных. В ее состав были переброшены. 2‐я стрелковая дивизия, две стрелковые бригады (бригада 10‐й стрелковой дивизии из Вятки и бригада 4‐й стрелковой дивизии из Брянска) и 22 тыс. человек пополнений. Также командованию Восточного фронта передали 35‐ю стрелковую дивизию из Казани и 5‐ю стрелковую дивизию с вятского направления. В один день с Южной была образована Северная группа армий Восточного фронта (2‐я и 3‐я армии) под командованием командарма 2‐й армии Василия Шорина. Она должна была разбить Сибирскую армию. Разграничительная линия между двумя группами армий была проведена через Бирск, Чистополь и устье Камы. 12 апреля ЦК РКП(б) выдвинул лозунг «Все на борьбу с Колчаком!» Уже к 1 мая на Восточный фронт прибыло 17,5 тыс. человек пополнения, а в мае – еще 40,5 тыс. человек, в том числе 7,5 тыс. коммунистов. К 1 мая численность войск Восточного фронта РККА была увеличена до 143 тыс. штыков и сабель при 511 орудиях и свыше 2400 пулеметов. Все было готово для советского контрнаступления. Численность же колчаковских армий из-за понесенных потерь, которых не удавалось восполнить пополнениями, только сократилась. Пепеляев писал о состоянии Сибирской армии: «Полки тают, и нечем их пополнить… Приходится мобилизовать население занимаемых местностей, действовать независимо от какого-либо общего государственного плана, рискуя получить за свою работу кличку “атаманство”. Приходится создавать импровизированные кадровые части, ослабляя части боевые».

У колчаковских армий постоянно не хватало не только снарядов и патронов, но и обмундирований и обуви, так как все это приходилось доставлять за тысячи километров по единственной Транссибирской магистрали.

Можно сказать, что «Полет к Волге» полностью провалился. Стратегическая цель – Волга – не была достигнута. Не удалось также уничтожить сколько-нибудь значительные силы красных. Потери советского Восточного фронта (главным образом 5‐й армии) в ходе отражения весеннего наступления армий Колчака были даже меньше, чем потери советских 2‐й и 3‐й армий в одном только сражении за Пермь и Кунгур в конце ноября 1918 – середине января 1919 года. В то же время отвлечение советских резервов для отражения колчаковского наступления и последующего контрнаступления Красной армии помогло войскам Деникина выиграть битву за Донбасс и захватить Царицын.

Контрнаступление красного Восточного фронта

28 апреля – 20 июня 1919 года

На Пермском и Сарапульском направлениях против 37 тыс. красных бойцов действовало 33 тыс. белых. Зато на фронте, где наносила главный удар Южная группа, подавляющее превосходство было у красных. 5‐я армия насчитывала 24 тыс. штыков и сабель и около 120 орудий на фронте Н. Калмыковка – Архангельское. Туркестанская армия насчитывала около 11 тыс. штыков и сабель и около 40 орудий на фронте Ивановка – Зимниха – Бузулук. На вспомогательном направлении от с. Ивановки до Каспийского моря Фрунзе оставил 22 500 штыков и сабель при 80 орудиях в составе 1‐й и 4‐й армий против Оренбургской и Уральской армий. По советским оценкам, на Самарско-Сергиевском направлении 2‐й Уфимский корпус белых насчитывал до 15 тыс. штыков и сабель. 3‐й Уральский корпус, насчитывавший до 5 тыс. штыков и сабель, наступал от Бугуруслана на Самару. 6‐й Уральский корпус, имевший только 2400 штыков и сабель, наступал на фронте Покровское – Натальино – Утеева. В Белебее находился 1‐й Волжский корпус Каппеля, насчитывавший 5100 штыков и сабель и еще не окончивший формирования. 5‐й корпус Южной армейской группы Западной армии насчитывал 6600 штыков и сабель и наступал на Оренбург на фронте Имангулово – Ратчино на реке Салмыш. 4‐й корпус белых общей численностью 4600 штыков и сабель находился в резерве в районе Уралка – Новоникитино. 1‐й и 2‐й Оренбургские корпуса Оренбургские корпуса общей численностью 8450 штыков и сабель пытались захватить с востока и юга захватить Оренбург. Против 4‐й армии действовали силы Уральской армии – Илецкая казачья дивизия (1900 сабель) и многочисленные отряды партизан. Таким образом, на фронте контрудара Южная группа Фрунзе имела полуторное превосходство над противником. Положение красных облегчалось тем, что в сражении на реке Салмыш 22–27 апреля 1‐й армией Гая был разгромлен 4‐й Оренбургский корпус генерал-майора Андрея Бакича.

Контрнаступление красного Восточного фронта. Апрель – июнь 1919 г.

От перебежчика белые узнали, что советское наступление начнется 1 мая. Тогда командующий Южной группы Михаил Фрунзе по согласованию с командующим Восточным фронтом Сергеем Каменевым перенес его начало на 28 апреля.

Ханжин, получив сведения о готовящемся контрударе, пытался закрыть 60‐километровую брешь между 6‐м Уральским корпусом генерал-лейтенанта Николая Сукина и 3‐м Уральским корпусом Владимира Голицына, выдвинув туда 11‐ю пехотную дивизию. Но она не успела развернуться и попала под контрудар Южной группы.

Замысел Фрунзе и его помощника бывшего генерал-майора Федора Новицкого заключался в том, чтобы сосредоточить ударную группу Туркестанской армии в районе Бузулука и ударить по левому флангу Западной армии. Одновременно 5‐я армия должна была с фронта наступать на Бугуруслан. 28 апреля в бою юго-восточнее Бугуруслана Туркестанской армией были наголову разбиты 11‐я и 6‐я пехотные дивизии белых. Командующий Восточным фронтом Сергей Каменев приказал нацелить Туркестанскую армию на Бугульму, а правый фланг 5‐й армии – на станцию Шалашниково. 4 мая части 5‐й армии взяли Бугуруслан. В тот же день Сибирская армия оттеснила красных за реку Вятка, но это уже не имело никакого значения. 4 мая белые оставили Чистополь, а 5 мая – Сергиевск и начали общий спешный отход на Бугульму, которую им пришлось оставить 13 мая под угрозой окружения.

Уже 2 мая генерал-лейтенант барон Алексей Будберг отметил в дневнике: «Я считаю положение очень тревожным; для меня ясно, что войска вымотались и растрепались за время непрерывного наступления – полета к Волге, потеряли устойчивость и способность упорного сопротивления (вообще очень слабую в импровизированных войсках)… Переход красных к активным действиям очень неприятен, так как готовых и боеспособных резервов у Ставки нет… Плана действий у Ставки нет; летели к Волге, ждали занятия Казани, Самары и Царицына, а о том, что надо будет делать на случай иных перспектив, не думали… Не было красных – гнались за ними; появились красные – начинаем отмахиваться от них, как от докучливой мухи, совсем так же, как отмахивались от немцев в 1914–1917 годах… Фронт страшно, непомерно растянут, войска выдохлись, резервов нет, а войска и их начальники тактически очень плохо подготовлены, умеют только драться и преследовать, к маневрированию неспособны… Жестокие условия Гражданской войны делают войска чувствительными