к обходам и окружению, ибо за этим стоят муки и позорная смерть от красных зверей. Красные по военной части тоже безграмотны; их планы очень наивны и сразу видны… Но у них есть планы, а у нас таковых нет…»

2 мая Ханжин доносил в ставку Колчака, что курень (полк) имени Тараса Шевченко из состава 6‐го корпуса поднял бунт, перебил своих офицеров и офицеров соседних 41‐го и 46‐го полков и, захватив два орудия, перешел на сторону красных. Между тем 5 мая Каменев был смещен с поста командующего Восточным фронтом из-за конфликта с главкомом Вацетисом, и его заменил Александр Самойло. Он, следуя указаниям главкома, пытался развернуть 5‐ю армию с восточного на северо-восточное направление, чтобы совместно со 2‐й армией окружить Сибирскую армию. Между тем продолжение наступления 5‐й армии на Уфу все равно вынудило бы Сибирскую армию к отступлению. Действия Самойло откровенно саботировало как командование 5‐й армии, так и Реввоенсовет Восточного фронта, опиравшийся на советы остававшегося в Симбирске Каменева. В результате 29 мая Каменев вновь вступил в командование Восточным фронтом, а Самойло вернулся на должность командующего 6‐й отдельной армией на Севере. По мнению Вацетиса, если бы командующим фронтом остался Самойло, к середине августа Гражданская война на Востоке закончилась, «но этого энергичного командующего фронтом Революционный] в[оенный] совет Вост[очного] фронта постарался вытеснить и очистил место бездарному и слабовольному стратегическому рамоли… Для Колчака план С. Каменева являлся находкой: он мог драться сколько времени хотел западнее Урала, на Урале и в Сибири». Вацетису не нравилась остановка Восточного фронта на реке Белой в июне 1919 года, а также преследование белых в погоне за пространством, загонявшее их все дальше на Восток, тогда как главком считал возможным полный разгром основных сил противника в Приуралье.

Стратегический резерв Ставки Колчака, только что сформированный и плохо обученный 1‐й Волжский корпус Каппеля, был передан в Западную армию, но введен в бой по частям, и многие его солдаты перешли к красным (10‐й Бугульминский полк перешел почти в полном составе). Отразив контрудар корпуса Каппеля, 27‐я стрелковая дивизия 5‐й армии 13 мая заняла Бугульму.

23 мая 1919 года из частей Оренбургской отдельной армии, Оренбургского военного округа на театре военных действий и Южной группы Западной армии была образована Южная армия генерал-майора Петра Белова (Генриха Виттенкопфа). Однако она активных действий не вела и на положение Западной армии, откатывавшейся к Уралу, существенного влияния не оказывала.

Единственный резерв Сибирской армии, Сводный ударный сибирский корпус, формировавшийся с февраля – марта 1919 года, был введен в бой 27 мая, чтобы прикрыть разрыв между Западной и Сибирской армиями, но уже через два дня потерял половину личного состава, главным образом пленными. Корпус не был подготовлен к боям, так как большинство полковых, батальонных и ротных командиров получили свои назначения лишь накануне или во время выдвижения корпуса на фронт, а начальники дивизий – уже после разгрома корпуса. Части корпуса были направлены на фронт без телефонов, полевых кухонь, обоза, а некоторые солдаты – даже без оружия.

25 мая Ленин телеграфировал Реввоеннсовету Восточного фронта: «Если мы до зимы не завоюем Урала, то я считаю гибель революции неизбежной; напрягите все силы; следите внимательно за подкреплениями; мобилизуйте поголовно прифронтовое население; следите за политработой; еженедельно шифром телеграфируйте мне итоги; прочтите эту телеграмму Муралову, Смирнову, Розенгольцу и всем видным коммунистам и питерским рабочим; известите получение; обратите сугубое внимание на мобилизацию оренбургских казаков; вы отвечаете за то, чтобы части не начали разлагаться и настроение не падало». В тот же день было решено возвратить Каменева на пост командующего Восточным фронтом.

В конце мая Гайда потребовал от Колчака отставки наштаверха Лебедева, а на прямой вопрос адмирала, намерен ли он, Гайда, впредь исполнять приказы Верховного главнокомандующего, ответил: «Да, но поскольку они не будут мешать моим, как командующего Сибирской армией, оперативным распоряжениям». Сначала взбунтовавшегося командарма грозились арестовать, но в конце концов оставили в прежней должности, заручившись только обещанием исполнять все приказы, а не только те, которые ему понравятся.

28 мая советские 5‐я и Туркестанская армии начали наступление на Уфу, отразив контратаки противника. 5‐я армия могла бы завершить окружение Западной армии в районе Уфы, продолжая преследование в юго-восточном направлении. Но, по приказу командующего Восточным фронтом Каменева, 30 мая она переправилась через р. Белую и начала круто уклоняться на север, на Бирск, который заняла 7 июня. Тем самым она оказала помощь 2‐й армии, войска которой 24–25 мая при поддержке Волжской флотилии форсировали Вятку. 28‐я стрелковая дивизия Владимира Азина вместе с десантом Волжской флотилии 26 мая заняла Елабугу. Наступление советской 3‐й армии не достигло успеха. Наоборот, корпус генерала Пепеляева продвинулся южнее и севернее Глазова на 40–60 км. Но после захвата красными Бирска армия Гайды, еще 2 июня захватившая Глазов, начала спешно отступать на восток, а советская 2‐я армия двинулась к Сарапулу и Ижевску. Части 28‐й дивизии 2 июня заняли Сарапул, а 4 июня окончательно установили контроль над Агрызом, несколько раз переходившим из рук в руки. 7 июня войска советской 2‐й армии захватили Ижевск, а 11 июня – Воткинск.

4 июня Туркестанская армия Южной группы вошла в тесное боевое соприкосновение на реке Белой с армией Ханжина. 8 июня 25‐я стрелковая дивизия форсировала Белую. Командование Туркестанской армии быстро подкрепило ее 31‐й стрелковой дивизией. 9 июня Уфа была занята 25‐й дивизией. Западная армия после 16 июня оставила позиции на Белой и начала стремительный отход на Восток. К 20 июня советские войска полностью овладели Уфимским промышленным районом. Остатки армии Ханжина отступили на Урал. За поражение под Уфой Ханжин 22 июня был снят с командования Западной армией и заменен генерал-лейтенантом Константином Сахаровым.

По оценке Иоакима Вацетиса и военного историка бывшего полковника Николая Какурина, в ходе контрнаступления советского Восточного фронта с 28 апреля по 20 июня 1919 года потери Западной армии Колчака только пленными оценивались в 25 500 человек (Сибирская армия к тому времени потерь пленными почти не имела). Войска же советского Восточного фронта, по данным Вацетиса и Какурина, за тот же период потеряли убитыми и ранеными 16 тыс. человек и почти не имели потерь пленными. Западная армия Колчака практически утратила боеспособность. Ко времени сражений на Урале она была пополнена мобилизованными, которые по качеству значительно уступали тем кадрам, которые были потеряны в ходе советского контрнаступления в Поволжье и Предуралье, и в своем большинстве не горели желанием сражаться. Судьба армий Колчака была решена, и от поражений мая – июня 1919 года они так и не