— Хорошо, я поняла.

Кэтти кивнула и выскользнула за дверь.

Оставалось надеяться, что Эдвард не опоздает к торжественной церемонии!

Год пролетел как один миг. Я отодвинула в сторону стопку и помассировала виски. Примерно пять месяцев назад я обзавелась собственным кабинетом: рядом с кабинетом мужа, что располагался в здании одной из фабрик. Рядом с тем самым кабинетом, в который я вломилась и попросила фиктивно взять меня в жены.

Да-а-а.

И вот куда меня это привело!

Вздохнув, я встала и подошла к стеклянному окну в стене, за которой мирно гудела фабрика. На сегодняшний день было назначено сразу три события: мы официально открывали второе здание — то, которое простояло закрытым долгих восемнадцать месяцев. В действительности производство было запущено еще несколько недель назад, и рабочие уже получали зарплату, но празднование мы решили приурочить к другой дате — дате открытия на станциях и вокзалах того, что Эдвард ласково называл «проектом Тессы».

Моя идея о комфортабельных залах ожидания, палаток с горячим питанием и комнатах отдыха исключительно для женщин и детей сегодня, наконец, увидит свет!

Потребовалось больше года, чтобы собрать все необходимые разрешения, согласования, подписи, пройти комиссии и проверки, а также найти строителей, нанять сотрудниц — женщин! — и запустить это все на одном вокзале и пяти станциях.

Эдвард посмеивался над моим ворчанием и говорил, что мы быстро управились, могло затянуться и на несколько лет. Я тоже шутила в ответ, что если бы он не запрещал надевать мне брюки, едва прикрытые фальшивой юбкой, то вышло бы еще быстрее.

В любом случае, открытие фабрики и преобразование железной дороги мы решили объединить и отпраздновать все вместе прямо на вокзале. Сегодня гостям предстояло познакомиться с фуршетным столом из двадцать первого века, а еще с торжественным разрезанием ленточек, с украшениями из цветов, конкурсами для детей, лотереей для взрослых, розыгрышем призов…

Эдвард предоставил мне карт-бланш, и я несколько увлеклась. И жутко нервничала, конечно. Вчера из пансиона специально ради нашего открытия должен был вернуться Уильям, но прислал записку, что задержался в дороге и обещался быть с утра, и теперь я переживала еще из-за того, что брат не успеет и все пропустит.

Мы не виделись несколько месяцев, что прошли с его зимних каникул, и я безумно скучала.

Когда успевала скучать между огромным количеством дел.

Ничего удивительного, что мне потребовался и свой кабинет, и личный секретарь. Кэтти просто спала меня в какой-то момент, взяв на себя ведение расписания, организацию встреч, учет документов, подготовку всяких мелочей для комиссий и проверяющих…

Даже представить не могла, как банальная идея продавать пирожки на вокзале возбудит половину столицы! Прошли настоящие дебаты, на которых меня, разумеется, сожрали с потрохами, и только со второй попытки, когда выступал уже Эдвард, нехотя нам выдали разрешение на «проведение эксперимента».

Я не хотела его вмешивать, потому что он и без моих «пирожков» чуть ли не ночевал на фабрике, внедряя постепенно кое-какие из изобретений покойного лорда Толбота. Патенты на них получилось одобрить гораздо быстрее, чем получить разрешение для зала ожидания на вокзале.

Уверена, скандальный процесс над сэром Джоном и маркизом Хантли сыграл в этом не последнюю роль. Я с удовольствием посещала все судебные заседания, а потом пересказывала их в статьях для газеты Толботов, которой управляла от имени Уильяма.

Эдвард говорил, что из-за того, как жестко я в нескольких местах прошлась по властным структурам, мне и затянули выдачу разрешений на «пирожки».

А как я могла написать иначе, если маркиза Хантли судили заочно⁈

Его так и не поймали, ходили слухи, что он сбежал заграницу. Охрану, выделенную жандармерией, сняли спустя три месяца после того, как он исчез. Несколько недель назад, выдержав год, Эдвард отказался и от услуг мистера Смита, который уже воспринимался как член семьи.

Вот и вышло, что толстяк-опекун единственный отдувался за преступления всей троицы. Смертной казни в стране не было, поэтому сэра Джона ждало пожизненное заключение в одиночной камере. Элоиза же, дав показания на подельников, от наказания была освобождена. Впрочем, титула мы все же смогли ее лишить, а вместе с титулом — и дома, и содержания, и всех благ, которые подарило ей вдовство. Ее признали недостойной наследницей, не имеющей права носить фамилию Толботов.

Где она жила, что сейчас делала — я не имела понятия. После скандального судебного процесса она покинула столицу, и дальнейшая ее судьба меня совершенно не волновала.

— Миледи! — Кэтти вновь потревожила меня. — Экипаж уже ждет, пора выезжать.

Я бросила рассеянный взгляд на часы и укорила саму себя: задумалась и совсем забыла о времени. Торжественная церемония на вокзале должна была начаться ровно в два часа пополудни, и я придумала, что мы с Эдвардом и несколькими доверенными корреспондентами сначала купим пирожки в павильоне на самой первой станции, а потом сядем в вагон и выйдем из него уже на вокзале, где на перроне нас будет поджидать толпа.

Не знаю, как, но я уговорила холодного герцога Норфолка на эту шалость. И теперь должна была спешить, чтобы не опоздать.

— Конечно, идем! — я подхватилась и быстро покинула кабинет.

Прическу я сделала еще утром в особняке и на фабрику приехала в заранее выбранном наряде. Том самом, который одновременно бесил и сводил Эдварда с ума: брюки по фигуре, прикрытые подолом юбки с высоким разрезом, разлетавшимся при каждом шаге. Очень, очень практичная одежда для занятой женщины. Подумывала над своим ателье, если с «пирожками» все сложится.

Впрочем, в ближайшее время мне точно потребуется перерыв.

Потому что был еще третий повод для сегодняшнего празднования, о котором знала только я. И о нем я собиралась сообщить мужу вечером, когда мы останемся вдвоем.

Мы с Кэтти разместились в экипаже, и всю дорогу я искоса посматривала на помощницу. Очень хорошая девушка, дочь поверенного Блэка, к слову! Тот оказался довольно широких взглядов и попросил привлечь дочурку к какому-нибудь необременительному занятию, чтобы перед замужеством развеялась. Возможно, здесь я слегка перестаралась, потому что девушка так привлеклась, что теперь не желала отвлекаться и превратилась в моего незаменимого личного секретаря. Но поверенный Блэк не жаловался, и я почти успокоилась.

Мы вышли из экипажа, и я шага не успела ступить, когда меня едва не сбил с ног какой-то юноша…

— Тесса!

… в котором я с удивлением узнала младшего брата, еще сильнее выросшего за каких-то несколько месяцев! Да он скоро станет выше