Разлом вырос внезапно, словно кто-то прятал его за пеленой стелющегося по лугу тумана, серого и влажного, доходящего лошадям до брюха. Кобылы шли по нему, как по странной реке, глухо чавкая копытами по мокрой траве, а у Пушка только морда плыла над туманом да кончик задранного вверх хвоста. Разлом же этот туман скрыть никак не мог, но вот скрыл до поры, и холм с ним вдруг оказался прямо перед их маленьким отрядом. Высокий, лысый, и марево, дрожащее над ним, сначала показалось продолжением тумана, однако Айлин тут же поняла, что ошиблась. У неё болезненно заныло в висках, а потом накатила холодная мерзкая тоска, такая же серая, как всё здесь. Что за день, хоть бы солнце выглянуло!

Она не заметила, как выехала немного вперёд, жадно разглядывая прореху в ткани мироздания, грозящую погубить Дорвенант, а может быть и весь мир. Вблизи Разлом оказался отвратительно скучным. Бессмысленная и жестокая дрянь, погубившая столько людей! Неужели Барготу в самом деле этого хотелось? Он ведь не только Падший, но и божество разума, хоть это нельзя произносить вслух и даже думать не рекомендуется. Так зачем ему бесконечные кровавые бойни и несчастья?

«Спросить бы его самого! — с отчаянным и злым весельем подумала Айлин. — Тело-то погибнет, но вдруг у души получится хоть ненадолго увидеть господина Запределья и высказать ему всё, что я об этом думаю!»

Она спешилась, сразу утонув в тумане выше пояса, и досадливо поморщилась. Как звезду рисовать прикажете? Хотя вершина холма вроде бы над туманом…

— Это он, да? — негромко спросил тоже спрыгнувший с коня Аластор.

Разлом, словно услышав его, дрогнул, марево покачнулось, и Айлин показалось, что оно тянется к Аластору. Ну ещё бы, оно ведь завязано на его кровь. Надо торопиться!

— Он, — уронила Айлин внезапно охрипшим голосом. — Мне нужно несколько минут, чтобы начертить нужные знаки. Ал, привяжи пока лошадей. Ах да, и Пушка тоже! — спохватилась она в последний момент и соврала недрогнувшим голосом: — Он ведь всё-таки умертвие, вдруг такая сильная магия ему повредит? Пары десятков шагов должно быть достаточно.

«Лишь бы не кинулся следом за мной в Разлом, как на Тёмные тропы, — подумала она. — Не хочу забирать его с собой. Пушок умный, он выберет себе нового хозяина. Аластора, например. Заодно и память обо мне будет!»

— Пушок, иди с Алом, — сказала она спокойно, хотя сердце рвалось пополам, так хотелось обнять огромного пса, зарыться лицом и руками в мокрую белую шерсть, сказать, как она его любит — Пушок ведь всё понимает!

Но нельзя! Аластор обязательно поймёт, что это прощание неспроста.

И Айлин лишь погладила волкодава по голове, как делала постоянно, да коснулась мохнатой морды быстрым ласковым жестом.

— Я сейчас, — кивнул Аластор, уводя за поводья всех четырёх кобыл.

Пушок посмотрел на Айлин укоризненно, как ей показалось, но послушно пошёл следом.

— Лу, побудь здесь, — попросила она, обернувшись к итлийцу. — Мне там нужно всё подготовить.

— Я понимаю, — церемонно поклонился тот, хотя в последнее время полностью пренебрегал обычным этикетом.

Вздохнув, Айлин принялась подниматься на холм, с каждым шагом ощущая, как давит на тело и разум близость Разлома. Вблизи он оказался темнее, чем выглядел снизу, похоже, свойства реальности рядом с чудовищным прорывом в Запределье менялись, обманывая человеческие чувства. Шаг, ещё шаг… И Разлом почернел, наконец явив свой настоящий облик — огромную прореху прямо в воздухе, чёрную и бездонную, ведущую в немыслимые и необозримые глубины.

Айлин поморщилась: некротические эманации здесь были густыми до омерзения. Так много смертей… Меньше, чем в той деревне, да и более давние, но всё-таки противно. Она огляделась и заметила на голой, словно выжженной поверхности холма неглубокие тонкие линии, образованные запёкшейся землёй. За столько времени её ни дождь, ни снег не размочили? Ну и хорошо, вот эту звезду она и использует, будет быстрее и надёжнее.

Найдя вершину, от которой следовало чертить, Айлин сняла с пояса нож, взяла за лезвие в ножнах, присела и с силой воткнула навершие рукояти в нужную точку. Не лезвием же чертить, ей ещё Алу руку резать! Давно известно, что собственный нож никогда не станет для некроманта источником заразы, но вот к ритуальным жертвам эта поблажка не относится, Ал же, как ни крути, именно жертва.

Несколько минут она тщательно восстанавливала звезду, потом, оглядев результат своего труда, принялась чертить руны и знаки. Земля поддавалась неохотно, Айлин быстро устала, но спешила, понимая, что времени у них немного. Или снова случится прорыв, нацеленный на Аластора, или демоны поблизости объявятся, или… Разыгравшемуся воображению представилось, как из Разлома высовывается чудовищных размеров лапа, и громоподобный голос интересуется, что это за козявка мешает планам самого Баргота… Стиснув зубы, Айлин покосилась на чёрную прореху в никуда и ещё сильнее заторопилась.

Наконец, последний знак чётко и ровно, несмотря на спешку, лёг на землю, и Айлин выпрямилась. Глянула вниз и махнула рукой — Аластор и Лучано бегом поднялись по склону. Замерли неподалёку от звезды, понимая, что теперь всё зависит от Айлин, и ожидая приказаний. Она же снова глянула вниз, чувствуя, что всё-таки забыла что-то. Так, лошади у ближайших кустов, Пушок тоже привязан… Чаша не потребуется, в этой версии ритуала кровь должна течь прямо на землю… Айлин стряхнула с любимого ножа удобные ножны, глянула на блеснувшее лезвие — идеально чистое, как и полагается. И такое острое, что разрез быстро затянется. Ну, может, шрам останется, но шрам — это же ничего, правда?

Она всё просчитала и перепроверила сотню раз, должно получиться! Ритуал, написанный самим Избранным Претёмной Госпожи, блестящим мастером некромантии, обязан быть безупречным! На миг Айлин прикрыла глаза, попытавшись вспомнить лицо лорда Бастельеро… Грегора… своей первой любви…

Он встал перед её внутренним взором ясно, как живой, но тут же очертания лица и фигуры заколебались, чёрный камзол с фиолетовой отделкой стремительно посветлел, а вместо лица, словно вырезанного из белого мрамора, и пронзительно синих глаз она увидела совсем другое лицо, смуглое, с горбинкой крупного носа, чёрной бородкой и угольно-чёрными же глазами. «Прощайте… — выдохнула Айлин обоим. — Мне так жаль, правда… Но вы ведь меня поймёте — оба!»

Сглотнув вставший в горле ком, она снова глянула на нож. Ну что, пора? И тут вторая ладонь, свободная от ножа, дёрнулась к поясу, наткнувшись на что-то привычное, мягкое. Ах да, сумка! Ну как же она могла забыть?! Поясная сумка, подарок магистра Мэрли! А в ней гримуар мэтра Лоу и её собственные записи! Едва не утянула с собой такую ценную вещь!

Она принялась торопливо распутывать тесёмки, в ответ на удивлённый взгляд Ала пояснив:

— Это очень сильный артефакт! В нём слишком много магии, и я не знаю, как она будет работать так близко к Разлому. Вдруг помешает заклинанию? Пусть уж побудет у Лучано! Лу, ты ведь не против? Ал, а ты пока сними куртку и закатай рукав. Можешь её во-о-он там положить на камень, чтобы не отсырела.