Что за поползновения такие?!

Мужчина усмехается.

— Поздравляю. Вы ему понравились.

Вэйсс довольно кивает. А затем обходит его и, приблизившись с боку, переводит взгляд на меня.

— Идём. Нам пора. У нас осталось не так много времени.

— Пора? — Я наконец отрываюсь от разглядывания оленя — уж больно он красивый, и перевожу взгляд на парня. — Разве мы не сюда ехали?

— Да. Чтобы арендовать Гвира.

— Главное помни, что он не любит резких движений и громких звуков. В остальном все довольно просто. Да ты и сам знаешь.

Вэйсс понятливо кивает, а затем делает то, что ввергает меня в шок.

Он, не раздумывая, гладит животное по спине, а затем, взявшись за загривок, садится на него верхом. Прямо как на лошадь. После чего протягивает мне руку.

— Давай, запрыгивай, Роуз.

— А вы уверены, что он нас не скинет?..

Не хотелось бы пару недель провести в лазарете.

— Не бойся, — подталкивает меня мистер Грин.

Выдохнув, я хватаюсь за руку парня и, подпрыгнув, подтягиваюсь наверх, попутно придерживая платье.

— Мог бы и предупредить. Тогда бы я оделась куда приличнее.

Он издаёт смешок.

Гвир тем временем поднимается, став в полный рост. И я преждевременно цепляюсь за упыря. Да так сильно, что он издаёт сдавленный стон.

— Мой кислород…

— Прости! — пищу, словно мышка и ослабляю хватку, добавив: — Прости, что мало.

Он усмехается.

— Как всегда — в своём репертуаре.

— Кто, если не я? — улыбнувшись, отвечаю. А затем мистер Грин помогает нам очутиться снаружи.

Секунда — и мы срываемся на бег. Я успеваю лишь открыть рот и зачерпнуть холодного воздуха, когда все вокруг превращается в неразборчивые, смешанные пятна в виде деревьев и ярких огоньков. Тело инстинктивно прижимается к к наезднику. И, цепляясь изо всех сил за мужскую талию и грудь, я выдыхаю.

Вот это скорость!

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем мы останавливаемся. Но, кажется, будто наша поездка длилась от силы десять минут. Однако, если судить по пейзажам и скалистой местности, мы уехали достаточно далеко от города. Кажется, даже больше в северную часть королевства. Ведь в этих местах снег едва отдаёт голубоватым свечением. Звёзд куда больше. А Луна горит ярко фиолетовым.

Мы точно где-то на границе…

Гвир плавно переходит с бега на размеренный шаг, словно улавливает мысли или же эмоциональный фон Айена, по которому с точностью компоса может знать куда мы направляемся. Через пару минут он наконец окончательно останавливается и медленно опускается.

Вэйсс спрыгивает на землю первым, когда я расцепляю руки. После чего помогает мне, поскольку в платье подобные действия выполнять весьма неудобно.

Мы оказываемся напротив тёмной, ледяной пещеры.

— Эм, ты уверен, что нам сюда?

— Определено, — с загадочной улыбкой на губах произносит он, а затем протягивает мне свою ладонь.

Такой незамысловатый жест, но сколько в нем теплоты и чего-то родного.

Я поддаюсь порыву и вкладываю свои пальцы в его большую ладонь. Наши руки переплетаются в увесистый замок. А затем он решительно тянет меня вперёд, когда над второй его рукой вспыхивает магический светлячок.

Внутри ещё прохладнее, чем снаружи. Повсюду блуждают тени, отбрасываемые огромными ледниками. Но Вэйсс упорно продолжает идти в глубину пещеры, словно отчаянно желает найти очередные приключения.

— Ты уверен, что здесь не обитают хищники, которые вполне могут сделать нас ужином, после которого останутся только косточки?..

Вэйсс на мгновение останавливается, задумчиво глядя в уходящий вперёд тунель. А затем произносит:

— Нет. Не уверен.

— Ох, хорошо… — расслабленно выдыхаю я, но, поняв, что он сказал совсем не то, чего я ожидала, тут же выдаю: — Что?! Ты сейчас шутишь?..

— Неа. — Он насмешливо мотает головой и снова тянет меня за собой. Но на этот раз я упрямлюсь, сопротивляясь, словно старый осел.

— Не пойду! Мне как-то не прельщает лишиться жизни в свой день рождение! И не проси!

Он смеётся. Эхо его смеха разносится так громко, что на мгновение мы оба замираем. Но затем он вновь оборачивается и, взглянув на меня, произносит:

— Ты мне веришь?..

Ох уж этот взгляд!

Да? Или — нет?

Верю ли я ему так, чтобы пойти за ним в неизвестность?..

Хм. Удивительно, но именно в эту самую секунду я вдруг отчетливо понимаю, что — да. Что несмотря на всю его невыносимость, ужасный характер и ещё множество недостатков, которые так меня раздражают — я бы пошла за ним.

Я бы…доверила ему свою жизнь.

— Верю, — в конце концов, нарушив затянувшееся молчание, недовольно бурчу я.

Подобный факт мне совершенно не нравится. Но и отрицать тот, что мы слишком тесно связаны друг с другом — бессмысленно.

Наверное, это где-то на уровне подсознания. Хотя мой разум и твердит совершенно иное.

Ох уж эта женская противоречивость!

— Тогда просто доверься мне, — уверенно произносит он, и я перестаю сопротивляться.

Мы продолжаем путь.

Проходит, наверное, не больше десяти минут, за время которых я, кажется, успеваю исследовать местные рельефы и огромные ледяные сосульки, свисающие сверху. И знаете — они совершенно не внушают доверия.

— Пришли, — приглушённым голосом, произносит упырь, когда мы останавливаемся перед странной аркой, уходящей высоко наверх. Она сплошь и рядом увита фиолетовыми цветами, что крохотными шариками оплетают длинные, лианообразные стебли, свисающие вниз.

— Готова?..

Я самодовольно хмыкаю.

— Как никогда.

Мне безумно интересно, что скрывается по ту сторону. Ради чего был весь этот путь и столько сложностей. Правда прежде чем я поддамся ему и позволю показать то, что он задумал, спешно произношу:

— Постой. У меня для тебя кое-что есть.

Он непонимающе хмурит брови. А я в свою очередь закусываю губу, чувствуя неловкость и…жгучий стыд. Все это время не решалась себе признаться, но… Черт побери! Я забыла о его дне рождении!

За это время на меня столько всего навалилось. А затем появилось Братство Падших, что мой мозг просто дал сбой и совершенно вычеркнул эту информацию! Впрочем, как и многое другое. Но вот уже несколько дней я чувствую угрызения совести, стоило мне наконец вспомнить. Ведь такого со мной ещё никогда не случалось…

Ладно Лин — она даже не знала. Про Оена я вообще молчу. Он, как и я, запамятовал. Хороши друзья — что тут скажешь. А потому…

Я все же поднимаю на него глаза, попутно доставая свёрток из своего кармана, и спешно произношу:

— Несколько запоздало, но, как говорится: «Лучше поздно, чем никогда»! — Я широко улыбаюсь, пытаясь скрыть свою нервозность. Но затем, понуро опустив голову, выдыхаю: — Прости меня, я…

— Не надо, — тут же останавливает