Герцог потемнел и встал. Хватит, больше он с исполнителями не встречается, ни сам, ни через слуг. Лукаш де Сард однажды нашел, кто помешает ему проделать то же снова? И Мэй де Асан – темная лошадка, судьба беспечных не балует.

Еще Ноэми. Нужно ее вытащить, а если королевский секретарь что-то заподозрит, дело примет дурной оборот. Может, на герцогиню девушка не тянет, но де Вен планировал провести с ней в постели много сладостных часов и выслушать не одно дельное соображение касательно текущих дел. Вопреки первоначальному мнению, из Ноэми вышел прекрасный секретарь.

Стороны пришли к согласию, герцог вышел с постоялого двора довольным и полным планов на будущее. Оставались алмазы, но он все уладит, проверяющие найдут камни нужной чистоты и огранки.

* * *

Ноэми отправила в рот ложку овсяной каши с земляникой – девушка сама ее попросила, устав от джема и тостов, – и покосилась на Мэя де Асана. Сегодня они завтракали вместе в столовой. В высшей степени странно! Королевский секретарь попросил разбудить и спуститься к завтраку. Судя по несвежему воротничку рубашки и расфокусированному взгляду, владелец замка не ложился. Еще одна загадка. Под ногтями – земля, Ноэми отчетливо видела черный ободок.

Погруженный в раздумья, де Асан взглядов не замечал. Он пил кофе с молоком и рассеянно водил пальцем по скатерти. Ноэми присмотрелась – спирали. Сама бы она нарисовала круги. Завтрак скоро подойдет к концу, а похититель так и не соизволил объявить ее судьбу. Девушка не сомневалась, де Асан позвал именно для этого и прервала молчание:

– Я слушаю, милорд.

– А? – секретарь рассеянно глянул за нее и заморгал.

Пришлось повторить.

– Боюсь, слушать придется вам.

По лицу де Асана пробежала тень, и он поспешно убрал руки под стол, чтобы натянуть перчатки. Девушка вздрогнула. С недавних пор они вызывали трепет и ассоциировались с болью. Правда, в пыточной владелец замка надевал другие, теперь на нем обычные, для верховой езды. И все же, что он прячет? Грязь под ногтями? Да, неприлично для аристократа, но не смертельно. Значит, нечто другое.

Ноэми нахмурилась, припоминая детали. Руки как руки. Неизнеженные, но и не мозолистые. Пальцев пять, все целые, без шрамов. Цвет кожи тоже обычный. Девушка склонялась к перстням. Обычно их носят поверх перчаток, а де Асан спрятал, показал лишь однажды, в самый первый вечер в гостиной.

Сколько вокруг тайн! И все грозят смертью.

– Миледи? – окликнул королевский секретарь.

Теперь девушка витала в облаках.

– Мы ненадолго прогуляемся в одно место. Я сниму слепок для морока, и продолжим беседу. Вы столько всего не рассказали, миледи! – На дне глаз де Асана блеснули огоньки злорадного предвкушения. – После, если меня устроит степень откровенности, официально заключим сделку.

– К… к-к-какую сделку? – хрипло пробормотала Ноэми, отставив тарелку.

– Деловую, – пояснил де Асан и, вспомнив о кофе, двумя глотками осушил чашку.

Она звякнула о блюдце – как цепи о стены пыточной.

Секретарь откинулся на спинку стула, прикрыл глаза в обманчивой истоме и поинтересовался:

– Как нашли пластину? Жан де Вен оставил точное описание тайника?

– Нет, – Ноэми таки встала, – догадалась.

– О чем еще вы догадались? – судя по тону, похититель спрашивал вовсе не о дневнике.

На губах – блуждающая улыбка, волчий блеск прячется под ресницами.

Девушка попятилась к двери и ушиблась бедром о стол. Разум бился в панике, интуиция вопила об опасности. Одна в клетке с драконом! Ноэми знала, летучие ящеры способны убить даже мага, недаром их использовали для казней. Страшный обычай! Веоский. Неудивительно, навсеи жестоки. Бесчувственные, холодные…

Де Асан наблюдал за метаниями пленницы и гадал, видела ли она родовой перстень. Тот самый, который открывал дорогу к отцовскому замку. Секретарь наложил на него «Отведи глаз», чтобы уберечься от нежданных гостей. Разумеется, во дворце мужчина не носил столь провокационных украшений. Серый правитель Лиргии не имел ничего общего с навсеями, унизывал пальцы другими кольцами.

– Хорошо, – наконец он прекратил игру, неторопливо поднялся со стула и усадил девушку на место, – данный вопрос обсудим позже. Ваш взгляд я заметил, – предупредил де Асан.

Сердце Ноэми ухнуло в пятки. Угроза становится страшнее, если ее произносят спокойным, ровным тоном.

Перед девушкой возникла чашка кофе – собеседник пододвинул. Подумал и подогрел напиток касанием золоченого ободка.

– Нет смысла скрывать, – пояснил де Асан на невысказанный вопрос. – Я неплохой маг, простите за маленькую ложь в ночь знакомства.

– И палач, – мрачно добавила Ноэми и торопливо глотнула.

Она закашлялась: напиток обжег горло. Королевский секретарь постучал по спине и тоже занял свое место.

– Я никого не казню, просто умею пытать. Это своего рода честь, – губы дрогнули в оскале. – Обычно строптивцев отдают слугам.

– Вам нравится чужая боль, – Ноэми не спрашивала, а утверждала. – Но замараться не хотите, раз перчатки надеваете.

– Все проще: перчатки оберегают от мозолей, ожогов и прочих неприятностей. Но, полагаю, выводы вы сделали, мне не придется браться за кнут. Даже без утяжелений, не смоченный в соляном растворе, при ударе вполсилы он причиняет нестерпимую боль. Вы же не хотите боли, Ноэми? – Он заглянул в глаза, заставив судорожно сглотнуть. – Я тоже не хочу вас бить. Совсем не хочу, миледи, хотя вы предполагаете обратное. Допивайте кофе и идемте. Служанка подготовила шляпку и перчатки.

Значит, они покинут замок.

Сердце защемило от дурного предчувствия.

Зачем де Асану создавать магический слепок? Видимо, чтобы предъявить Лукашу – тот наверняка ищет девушку. Герцог тоже. Может, и король послал людей. И никто не найдет, Ноэми с горечью осознала: замок – идеальная тюрьма. Она иногда сомневалась, не в безвременье ли он.

Руки дрожали, но девушка допила кофе и бодро произнесла:

– Я готова, милорд.

Милорд… Какой же у него титул и отчего де Асан его скрывает? Обижается на предположения о низком происхождении и не хвастается историей рода. Подозрительные противоречия. Уж не потому ли, что истинная фамилия лишила бы всего при дворе? Официально де Асан – лорд и барон, только вот девушка не верила. Те же манеры выдавали аристократа иного толка.

Вошел испуганный слуга.

– Чего тебе? – грубо поинтересовался де Асан.

Вместо ответа лакей протянул поднос. На нем белело письмо. Печать заставила королевского секретаря нахмуриться. Взломав сургуч, он пробежал послание глазами и, скрипя зубами от ярости, прошипел: «Проклятие!»

Скомканная бумага полетела на пол.

Ноэми сжалась, приготовившись стать козлом отпущения, но де Асан удивил. Сделал глубокий вдох и улыбнулся – одними губами. В глазах застыла февральская стужа.