Жуткое словечко «гринда» было ее персональным позывным. Ния включила мемори-режим, прослушала запись дежурных запросов из базового лагеря, улыбнулась на дежург ные же комплименты, отпущенные вахтенным СтанлиЧар-доном в ее адрес. Потом вернула комп в основной режим – перечислять состояния необходимого минимума параметров…

Постепенно ее мысли распылились до полной прострации, уйдя вверх, в бездну, начинавшуюся сразу же над ее головой.

Небо сегодня было каким-то непривычно ясным. Звезды, примерзшие к его черному покрывалу гранеными кусочками льда, казалось, чуть слышно звенели в скрипящем от мороза воздухе. Легкие порывы ветерка поднимали снежную пыль, рисуя этой взвесью на поверхности векового льда сиюминутные причудливые узоры. Белая с примесью голубого равнина, чарующая и завораживающая не столько своей красотой, сколько девственной нетронутостью, казалась бесконечной и эффектно контрастировала с черными просторами реально бесконечного пространства, исчерченного незримыми космическими дорогами, заселенного множеством рас и набитого техногенным мусором.

Белое и черное. Черное и белое… Два цвета, заслужившие право на жизнь в этом кусочке обитаемого космоса. Здесь, где радуга – не больше, чем миф… Да и была ли она, эта радуга? Есть ли она вообще, хоть где-то?..

– И кому все это было нужно? – чуть слышно прошептала Ния. – На сколько меня еще хватит?

О романтике миссионерства речь уже давно не велась. Суровый нрав здешних краев, о котором она теперь знала не понаслышке, не овевал реанимирующим ветерком остывающие угли веры. Уже мало какие соображения помогали убеждать саму себя в том, что она делает действительно настоящее и нужное хоть кому-нибудь дело. Кто это оценит, кто вспомнит, черт возьми?! А молодость-то уходит… Разве об этом она думала, когда проходила жесткий отбор в волонтеры Межгалактической Врачебной Миссии? Как же давно это было… Когда она, возжаждав обрести смысл всей своей жизни, наслушавшись пафосных речей – нашедших горячий отклик в душе только что окончившей медицинский колледж девушки! – совершила глупейшую ошибку, выбрав стезю функционера МВМ, и посвятила себя оказанию гуманитарной медпомощи этническим меньшинствам, живущим в суровых и неблагоприятных мирах. И вот, первая же миссия забросила ее в компании еще двадцати пяти таких же кретинов-коллег в это царство льдов, вековой мерзлоты и беспощадных, как режущая кромка льдины, жестоких нравов.

Люди здесь не жили. В крайнем случае по статистическим данным. Здесь – вымирали. Чем еще можно заниматься в мире, который переживает суперледниковый период?.. Но уж как-то слишком долго вымирали, десятилетие за десятилетием. Реальное состояние дел было таково: около миллиона (из семи миллиардов) аборигенов, не пожелавших эвакуироваться, разбрелись по всей огромной заснеженной планете и словно под лед канули. Предки нынешних обитателей, когда-то отказавшись от спасительной эвакуации, заявили, что останутся здесь. Чтобы умереть на Родине. Вымереть. Однако вымирать не спешили. Вот уже несколько поколений делали они это, никуда не торопясь…

Среда обитания на третьей планете звезды Галатея все это время оставалась поистине критической. В данный момент она переживала самую настоящую Ледниковую Эру в фазе ее кульминации. Всеобщее похолодание, обрушившееся на благодатнейшую, «кислородную» Сверкающую Лазурь пару тысячелетий назад, привело к климатическим изменениям и трансформации планетарной экологической системы, которая поначалу успевала применяться к новым условиям обитания, но далее, ввиду скачкообразных падений температуры, свела все свои заложенные мирозданием программы к одной-единственной: ВЫЖИТЬ.

Люди же в отличие от остальных звеньев экосистемы имели возможность выбора – быть заложниками обстоятельств или попытаться отыскать себе новую родину. И они выбрали второе, благо одним из подразделений Независимой Академии Наук МКБ являлась Миссия Эволюционной Помощи «Длань Небес». В уставные задачи МЭП, помимо прочего, входило и объявление состояния «Экологическая Катастрофа», что и было незамедлительно сделано в отношении Сверкающей Лазури. Эвакуация и расселение по сотне других миров жителей терпящей сокрушительное бедствие планеты заняли без малого два века, в результате чего космические эмигранты, получившие возможность выбора, распылились по всей Сети Миров. Гуманоидная раса спарклазу-рян прекратила свое существование в качестве компактно проживающего моновидового сообщества. Этого можно было бы избежать, выбери они для освоения свежеоткрытую кислородную планету, но разнеженное население уютной Галатеи III не пожелало отправляться в мир последней категории – неосвоенный.

Итак спарклазуряне были спасены. Однако, когда уже казалось, что дело сделано, и сделано наилучшим возможным образом, – во время одной из конференций НАН по проблемам кризисов экосистем был обнародован доклад Птольмена Савшского, научного светила с вселенским именем. В докладе однозначно утверждалось, что «около миллиона аборигенов бывшего мира Спаркл Азуре добровольно остались на родной планете, чтобы угаснуть, затихнуть вместе с ней и быть захороненными, пусть под вековыми льдами, но на Родине». Это заявление инициировало новую вспышку интереса к миру, уже официально переименованному в Снежный Ад (никогда ранее не случалось, чтобы люди какого-либо биовида столь массово кончали жизнь самоубийством) и выведенному из «фонда активного обитания».

В том-то и дело! После окончания официальных мероприятий по спасению обитателей мира, на какой-то период признанного Сетью «безнадежным», данный мир оставался как бы за пределами Сетевого Сообщества. И теперь, хотя точка входа-выхода, естественно, никуда не делась и звездные корабли иногда продолжали появляться в нескольких местах планеты, характер контактов мира и Сети изменился кардинально. Теперь сюда прокалывались только миссионеры-благотворители да те, кто извлекал из умирающего мира личную выгоду – находились и такие. В Сети ВСЯКИЕ водятся…

Сани, в недрах которых лежала Ния, догнала скоростная упряжка из четырех дроммфов, раскидывающих мощными лапами рыхлый снег. Восседавший в ней Рэймз, проводник из местных, потомок непреклонных патриотов, прокричал:

– Ни-женщина, через пару часов будем на базе! Жди в гости!

Он улыбнулся, подмигнул и уже вознамерился пришпорить своих мохнатых скакунов, как вдруг слева, где ползла пунктирная линия основной колонны каравана, возник какой-то шум. Потом он усилился, и караван, после нескольких гортанных командных выкриков, начал притормаживать, пока не остановился совсем.

Хаотически съехавшиеся повозки означали только одно, происходит что-то действительно непредвиденное. Во всех остальных случаях, даже растянувшийся на несколько миль, .конвой продолжал движение. В этих суровых местах попавшие в беду могли надеяться на помощь, только если сами ее попросят, да и то всегда существовала большая вероятность того, что просьба останется без действенного ответа. Отставшие добирались по следам повозок, надеясь только на то, что привал окажется достаточно длинным, чтобы успеть присоединиться к основной группе; что делали заблудившиеся… в основном пропадали бесследно. Если ты окажешься настолько неумен, чтобы заблудиться, – туда тебе и дорога. Эволюционный закон категоричен – выживает сильнейший.