После того как воспаление глаза прошло, Эрнест послал Марлен предложение сочинить сценарий фильма о поиске Святого Грааля, где невинной немецкой девушке предстоит найти путь через целые страны противников. Эрнест сказал, что очень любит Марлен и она прекрасно об этом знает. А когда-нибудь он напишет историю о них обоих, и они смогут жить счастливо целую вечность.

Перед возвращением на Кубу Эрнеста тщательно осмотрел один из лучших европейских врачей. Ему сообщили диагноз – цирроз печени – и дали совет, что необходимо предпринять, иначе придется рассчитывать только на десять лет жизни. Эрнест за свою жизнь игнорировал предсказания столь многих доброжелателей, что счел делом чести не обращать на это внимание.

Когда в 1951 году умерла наша мать, он продолжал напряженно работать. Перспектива увидеть удручающее зрелище повлияла бы на его творчество. Когда он узнал о похоронных приготовлениях, то послал одной из сестер деньги и записку с просьбой пригласить всех на поминки от его имени и позаботиться обо всем необходимом.

Несмотря на серьезную работу, Эрнест продолжал писать полные любви письма. Он написал Марлен Дитрих, что она и он два последних невинных на этом свете, и она его талисман. Он убеждал ее, что они никогда не должны терять связь друг с другом. В строки своей книги он вкладывает всю свою любовь и готов всегда быть полезным ей, исполняя ее приказы, потому что в душе он тоже немец, и она должна знать об этом.

На следующий год Леланд Хэйуорд убедил его опубликовать «Старик и море» сначала в журнале «Лайф», а потом издать как книгу. Эрнесту очень понравился профессионализм, с которым книга была издана. За нее он был удостоен премии Пулитцера, что принесло ему несказанное удовольствие.

После издания книги кто-то опубликовал в журнале интервью с ним, что привело его в ярость, поскольку этого интервью вообще не было. Местные рыбаки обвинили его в непорядочности, и ему пришлось объяснять многим друзьям-писателям, что он не давал такого интервью и это чистой воды мошенничество. Он сказал, что создал эту книгу после нескольких лет, проведенных на воде, и благодаря знакомству с десятками рыбаков.

Эрнест снова посетил Европу. Это был его первый послевоенный визит в Испанию. Оттуда он, Мэри и Филипп Персиваль направились на охоту в британскую Восточную Африку. Эрнест жаждал познать ощущения охотника, когда он пробирается пешком или ночью в этой стране леопардов. Он получал впечатления, заменяя егеря в одном из районов и убивая львов в траве высотой пятнадцать футов при плохой видимости и всех шансах на неожиданную атаку.

Один из львов увернулся от брошенного копья и был уже на опасном расстоянии, когда Эрнест успел выстрелить в него. Он извлек из него лопатки и шейные хрящи, сохранив их для играющего на гитаре мальчика из бара «Флоридита» в Гаване.

Желая посмотреть на водопад Виктория, Эрнест и Мэри арендовали четырехместный самолет «сессна» с американским пилотом по имени Рой Марш. Он должен был слетать вместе с ними туда и вернуться обратно. Недалеко от водопада Марш неожиданно столкнулся со стаей ибисов. Направив самолет вниз, чтобы избежать столкновения, он зацепил старую телефонную линию, после чего самолет рухнул на землю.

Они испытали страшный удар. Больше всех пострадала Мэри. У нее было сломано два ребра. После лишенной всякого комфорта ночи со слонами, проявлявшими к ним неподдельный интерес, группа окликнула проходившую по реке моторную лодку и добралась до Батиабы. Там они наняли другой самолет. На взлете он потерпел аварию и загорелся. Это был настоящий шок. В это время отправленный на поиски самолет обнаружил место первой аварии и сообщил об отсутствии признаков жизни. Об этом информировали мировую прессу и страницы газет запестрели некрологами. Эрнест больше всего пострадал при второй катастрофе. Был сильный ушиб внутренних органов, повреждение позвоночника, из ран текла кровь, пока он не добрался на машине до Найроби и не получил первую медицинскую помощь. Местный врач сказал, что по всей медицинской логике он мог умереть той ночью. Но поскольку этого не произошло, у него были все шансы поправиться. В течение нескольких последующих дней он, находясь в постели, читал собственные некрологи в газетах. Он не обращал внимания на боль, наслаждаясь впечатлениями.

После этих катастроф Эрнест и Мэри через Европу вернулись на Кубу. Эрнест еще полностью не выздоровел, боль давала о себе знать весьма ощутимо. По его словам, он мог забыть о недуге иногда во время работы, но по ночам было просто невыносимо.

В письме к Марлен Эрнест убеждал ее приехать на Кубу, обещая не отпускать шуток по поводу смерти и не давать ей читать свои некрологи. Он говорил, что временами приступы боли просто ужасные, но в эти мгновения лишь стоит ему подумать о ней – и болезнь сразу отступает. Он написал, что хотел бы более тесного контакта, потому что, когда он обнимает ее, кое-что у него сразу перестает болеть.

В 1954 году он стал лауреатом Нобелевской премии по литературе. Он не произносил никаких речей, за исключением интервью на кубинском телевидении. Упомянув о том, какое удовольствие он получил, наблюдая за награждением Исака Динесена, Бернарда Беренсона и Карла Сандбурга, он скромно принял известие и о своей награде. Его врач запретил ему ехать в Швецию на церемонию. Эрнест был против того, чтобы ехала Мэри, так что Нобелевскую премию получал за него американский посол. Медаль и деньги были переданы Эрнесту. Он отдал медаль в усыпальницу Вирген-де-Кобре, что на востоке Кубы, отметив, что стать реальным обладателем какой-то вещи можно, лишь подарив ее.

Все годы после катастроф в Африке и до повторного визита Эрнеста в Европу я постоянно писал ему, но не было никакой уверенности в том, что он получал мои письма.

Я опубликовал роман, повторно женился и сделал некоторые вещи, которые могли показаться ему интересными. Именно в это время Эрнест расспрашивал наших общих друзей, с которыми виделся, таких, как Джон Гроут, и других, с кем он вел переписку, в особенности Харви Брейта. Его беспокоило, почему он не получает от меня никаких вестей и что они слышали обо мне. В конце концов письмо, отправленное мною в Испанию, попало ему в руки. В ответном послании он рассказал о личных и общественных событиях, своем творчестве и о других вещах. Его привела в ярость единственная строчка в описании одного из героев моего романа. Я вспомнил его совет на борту «Финки», это произошло уже после войны:

– Никогда не стесняйся назвать грязную лопату своим именем. А в отношении отрицательных героев сыпь самыми грязными словами, если ты знаешь, что они этого заслужили. И к хорошим парням мы подходим так же, но более мягко. Нет ценностей, кроме правды, как ты ее понимаешь, чувствуешь и создаешь в своем воображении. Никто не подал на меня в суд в Англии за книгу «И восходит солнце», хотя ее герои имели весьма реальное происхождение. Некоторым льстило собственное сходство, но иногда и они злились. Так что не обращай на это внимание. Если писатель не может вытворять со словами то, что делают мультипликаторы или художники с линиями, то ему лучше сочинять речи для политиков, где главное объем, а не суть.

Всю осень 1955 года Эрнест работал на Кубе вместе с Спенсером Трейси над эпизодами фильма «Старик и море». Эрнест, Спенсер и Леланд Хэйуорд договорились, что поделят на троих доходы от проката фильма за свое участие в нем в качестве писателя, актера и режиссера-постановщика. Но в съемке происходили бесконечные задержки. Команда операторов была прекрасной, но ураганы «Хильда» и «Айон» разрушили весь график штормовыми ветрами и насыпями, что остановило всю работу. В погожие дни Эрнест проводил от восьми до девяти часов на штурманском мостике «Пилар», маневрируя судном для проведения съемок. Затем он, шатаясь, шел на берег, где перед ужином его досуха растирал Джордж Браун, а потом Эрнест валился спать до следующего дня.