— Чей?

— Лакеи! Музыканты! Чертов бунт!

Эшленд отпустил его и ворвался в бальный зал.

Его встретил звучный голос герцога Олимпии:

— Успокойтесь все! Полиция уже вызвана! Спокойствие! Опасность вам не угрожает!

Но впервые в жизни никто не обращал внимания на прославленный баритон герцога. На грудь Эшленда кинулась какая-то леди.

— Спасите меня, сэр! Меня сейчас убьют!

Эшленд оторвал ее руки от своей рубашки и отодвинул леди.

— Успокойтесь, мадам. Все под контролем.

Воздух прорезал пронзительный свисток, раздался топот бегущих ног. С высоты своих шести футов пяти дюймов Эшленд увидел реку синих мундиров, вливающуюся в зал из холла. Он отыскал серебристую голову герцога Олимпии.

— Что за дьявольщина тут происходит? Это все Динглеби, так?

— Ее тут не было. Впрочем, и приманки-принцессы тоже. Где Эмили?

— Заперта в оранжерее. Она сказала мне… да дьявол все побери! Оказалось, что Динглеби все-таки работает на них. Она все это и спланировала! — Эшленд снова огляделся, но увидел только полисменов.

— Полная неразбериха, — пробормотал Олимпия. — Лакеи — те, кого дополнительно нанял Ганс, — словно свихнулись, когда принцесса исчезла. Кто-то начал стрелять из пистолета. Мои люди выскочили из оркестра и… да к черту все! — Он утер лоб. — Все придется начинать сначала.

— Но где Динглеби?

— Бог ее знает. Я полный дурак. Мог бы и догадаться.

Эшленд уклонился от бегущего мимо полисмена.

— Слушайте, я думаю, она сбежала. Эмили ее раскусила как раз перед тем, как спустилась в библиотеку.

— Эмили!

— Та предложила ей какой-то напиток, и Эмили думает, это для того, чтобы избавиться от ребенка, который должен стать следующим проклятым наследником…

— Ребенок!

— Да к черту все! Мы должны найти Динглеби!

Олимпия повернулся и свистнул. К нему подбежал один из музыкантов во фраке.

— Делаем все, что можем, сэр. Эти негодяи накинулись на нас совершенно неожиданно. Мы ждали вашего сигнала!

— Да, черт побери. Слушай, Динглеби переметнулась. Здесь разберется полиция. Бери своих людей и прочешите весь город, слышишь? Отыщите Динглеби!

— Да, сэр.

Олимпия снова повернулся к Эшленду, сделав шаг в сторону, чтобы пропустить размахивающего дубинкой полисмена, и сказал:

— Так. Идите приведите Эмили и поднимитесь с ней наверх. Не отходить от нее ни на секунду, вы меня слышите? Безопасность всей Европы сейчас висит на волоске. Если мы допустим, чтобы они ее схватили…

Но Эшленд уже мчался прочь, чувствуя, как холодеет кровь в жилах. А что, если Динглеби все это время пряталась и видела, как он увел Эмили в сад? Что, если она сама устроила этот бунт и дожидалась, пока все начнется, чтобы Эшленд оставил Эмили без защиты?

Ключ. Он оставил чертов ключ в замке, чтобы Эмили не оказалась в ловушке, если с ним что-нибудь случится.

Он промчался через террасу, спрыгнул со ступенек. Стрелой пронесся по дорожке, чувствуя, как обжигает легкие, и застыл как вкопанный перед дверью в оранжерею.

Под луной блестело разбитое стекло. Дверь стояла нараспашку, слегка покачиваясь под дуновением ветра.

— Эмили! — заорал он.

Эхо замерло вдали, остались только отдаленные крики из бального зала, и тут он услышал топот. Кто-то бежал сюда. Эшленд круто повернулся.

— Сэр! О сэр!

Бежала какая-то горничная, придерживая на голове чепец; ее черно-белая униформа только что показалась из тени.

— Кто это? — рявкнул он.

— О сэр! Это я, это Люси. Люси из аббатства, сэр!

— Люси! — Он схватил ее за плечи. Она задыхалась, ловя ртом воздух. — Что? Что случилось?

— Ее высочество, сэр! Я хотела вам рассказать! Но вы так быстро бежали через сад, что я никак не могла вас догнать!

Эшленд глубоко вдохнул, желая хоть чуть-чуть успокоиться. Бешено бьющийся пульс никак не хотел замедляться.

— Все в порядке, Люси. В полном порядке. Что ты должна мне рассказать?

— Ее высочество, сэр! Я уверена, что с ней все хорошо, но как-то странно все это, сэр. Сначала бал, потом драка…

— Что странно, Люси? Говори. — Сердце неистово колотилось о грудную клетку.

— Ну как же, это мистер Симпсон, сэр.

— Мистер Симпсон? Мой дворецкий? Но он же сейчас на Итон-сквер, разве нет?

Люси замотала головой:

— Он приехал сюда. Приехал, как раз когда в бальном зале началась драка. А потом я увидела его… его и ее высочество…

— Что, Люси?

— Они уехали вместе, сэр. Вместе в наемной двуколке, и так быстро, что и не вообразить.

— Слава богу, что вы велели кебу ждать за конюшней, мистер Симпсон, — сказала Эмили. — Кареты полностью перекрыли всю Парк-лейн.

— Действительно, ваше высочество, — отозвался мистер Симпсон.

Она вытянула шею и попыталась увидеть хоть что-нибудь за лошадиной головой. Холодный ветер, тяжелый от тумана, ударил в лицо.

— Неужели он не может ехать быстрее? Каждая секунда на счету!

— Конечно, мадам.

— Люси побежала, чтобы найти герцога. О боже! Если они сделают что-нибудь плохое Фредди и Мэри, я никогда себя не прощу. — Она посмотрела на смятый лист бумаги, зажатый в руке, и на нее снова нахлынула паника, как тогда, когда она только прочитала лаконичное послание.

— Если бы я имел хоть малейшее представление о содержании записки, мадам, я бы, конечно, остался, чтобы защитить его милость. — Голос Симпсона звучал спокойно, но, разумеется, его учили сохранять хладнокровие в минуты паники.

И ее тоже, напомнила себе Эмили. Она откинулась на спинку сиденья, стараясь не думать о Фредди и Мэри, находящихся во власти Ганса. Во власти мисс Динглеби.

«В то время как вы читаете эту записку, лорд Фредерик Расселл и леди Мэри Расселл находятся под опекой Революционной бригады „Свободная кровь“. Вы тотчас же должны приехать в номер 28 Итонских северных конюшен и ожидать дальнейших инструкций».

Ожидать дальнейших инструкций. Что это значит?

Они уже ехали по восточной стороне Белгрейв-сквер. Здесь движение было не таким оживленным, и Эмили невольно напрягала живот, словно могла напряжением собственных мышц заставить карету мчаться быстрее.

— Когда вы уходили, в доме никого не оставалось?

Мистер Симпсон кашлянул:

— Нет, мадам. Лакеи, горничные — все они сегодня на Парк-лейн. Когда для вас доставили эту записку, в доме оставались только миссис Нидл и я. Я взял на себя обязанность доставить записку вам лично.