— Не хочу есть, — пояснила свой отказ от ужина.

— Не похоже на тебя, — Сергей Петрович сел напротив меня и, почесав щетинистый подбородок, опустил взгляд на мои руки, — случилось что? Чего пальцы наковыриваешь?

Заметив за собой вновь возродившуюся вредную привычку, осеклась и спрятала руки под стол.

— Не знаю, — мои плечи нервно дёрнулись, — беспокойно как-то...

Сергей Петрович на моё состояние только хмыкнул. Его рот растянулся в тёплой улыбке. Покачав головой, он протянул руку к моей тарелке, и вновь придвинул ту ко мне.

— Тогда тем более поешь, — положил передо мной вилку, — полегчает. А нервы... это всё накопительный эффект. Просто ты устала.

Мы с Сергеем Петровичем никогда не обсуждали моё нахождение здесь и условия прибывания. Точнее, он не хотел это обсуждать. Это было запретной темой. Своего рода — табу. Ранее, все мои попытки поднять эту тему, резко пресекались им. Все мои попытки заканчивались провалом, и я перестала пытаться. Но я была уверена, что он в курсе всех деталей. Он знает почему я здесь и почему Клим настоятельно удерживает меня при себе. Он наверняка был в курсе того, что происходит за дверью хозяйской спальни. И, почему-то мне думается, что именно по этой причине Сергей Петрович предпочитал обходить эту тему стороной.

— Можно вопрос? — неуверенно спросила, опасаясь очередного отказа.

— Ну, попробуй...

— У вас есть семья? Так ведь?

— Есть, — кивнул в ответ и придвинул ко мне вилку с ножом.

— Почему вы не рассказываете о них?

— А ты спрашивала?

Думала, что спрашивала...

— Большая? Вы целыми днями здесь.

— Не такая уж и большая. Только сын да я.

Его улыбка резко отдала грустью.

— А жена? — чувство такта спряталось на задворках моего разума.

— Жена... — он тяжело вздохнул перед тем как продолжить, — Фаина умерла, когда Женьке не было и трёх. Сгорела быстро. После родов у неё обнаружили рак...

— Простите, — почувствовав ком в горле, я тихо откашлялась и опустила глаза в тарелку.

— Давно это было, — будто успокаивая меня, — больше не болит. Жалко, Женька мать почти не помнит.

— Вы остались с маленьким ребёнком на руках?

— Ну, благо мои родители тогда ещё были живы. Они помогали мне. Справились, в общем! — махнув рукой, он поднялся на ноги и обошёл стол. Замер возле окна, высматривая что-то в темноте.

— А с Климом давно работаете?

— А с твоими родителями что случилось? Ты сирота, как я слышал?

Казалось, что он нарочно перевёл тему на меня. Просто, чтобы не пришлось перемывать кости Климу Семёновичу.

— У папы тромб оторвался, — сухо ответила, стараясь не выдавать эмоций. Хватит их с меня. Во всяком случае, в этом доме. — А мама... через пару месяцев после папиной смерти её машина сбила. Пьяный водитель.

— Посадили? — спросил, не поворачиваясь ко мне.

— Водителя? Да... на пару лет. А меня в детский дом. Тётка меня никогда не любила. Видимо, поэтому и не захотела со мной возиться.

Как на духу. Выложила всё, опережая последующие вопросы. Закусила губу, на несколько секунд погружаясь в далёкие воспоминания. Мысленно рисуя картину себя маленькой. Как сейчас помню тот день, когда меня привезли в абсолютно чужой казённый дом. Холодный. Пропитанный детскими страхами и жгучим одиночеством. Привыкала долго. Выплакала все глаза. Но прижилась. Свыклась.

Почти как сейчас.

— Тяжко тебе пришлось, — снова вздохнул и, наконец, повернулся ко мне, — ешь давай. Не сиди сиднем.

Посмотрев на мясо, я всё же взяла вилку с ножом. Отрезала небольшой сочный кусок и, обмокнув тот в соус, отправила в рот. На мгновение закрыла глаза от наслаждения. Это было очень вкусно. Аппетит приходит во время еды?

— Не присоединитесь ко мне? Пожалуйста? — Я вытянула руку, отодвигая стул рядом с собой, — составьте мне компанию? Хоть пару кусочков?

Сергей Петрович задумчиво посмотрел на меня. Поджал подбородок и, тихо усмехнувшись, задвинул стул обратно.

— Меня ждут дома, Кира. Извини старика, — провёл тёплой ладонью по моим волосам, — я хоть и не первой свежести, но даму сердца имею.

Его лицо расплылось от нежности.

— Правда? — у меня не укладывалось в голове... как Клим и Сергей Петрович находят общий язык? Они же с разных планет! Они настолько разные, что даже рядом стоять не должны!

— Думаешь, я вру? — он засмеялся. Тихо и приятно. Так, что по моей спине прошлась тёплая волна, замирая где-то в области поясницы и заставляя меня почувствовать себя более расслабленно.

Я отрезала себе ещё один кусок мяса и поднесла ко рту. Но так и не отведав его, едва заметно вздрогнула. Повернулась к окну, когда заметила свет приближающихся фар на улице.

— Клим вернулся, — с прежней улыбкой произнёс Сергей Петрович и, подмигнув мне, направился к выходу из кухни.

Я перевела взгляд на электронные часы, отмечая, что уже почти одиннадцать вечера. Почти ночь. Встала со своего места и подошла к окну. Почти ничего не увидела. Поэму, недолго думая, выключила на кухне свет и снова уставилась на улицу. Автомобиль Клима был не единственным. Вслед за ним на территорию заехал внедорожник. Некоторое время из машин никто не выходил. Фары освещали двор и меня это напрягало больше, чем если бы здесь была кромешная тьма.

Затаившись, я всматривалась в автомобильные стёкла. В надежде хоть что-то увидеть, я слегка сдвинула занавеску и машинально приподнялась на носочки. Почему они не выходят? Что происходит?

Возможно, мне стоило уйти в комнату?

— Кира? — охнув, я подскочила на месте и рывком крутанулась на месте.

— Николай? — вытаращила глаза на главного из охраны Клима.

— Тебе не темно?

Я услышала тихий щелчок, и кухню снова затопило тёплым светом. Прищурившись, я отступила от окна и тихо ответила:

— Мне нормально. Это Клим?

— Да, — Николай зачем-то снял пиджак и, протянув тот мне, продолжил: — накинь. Босс попросил вывести тебя на улицу.

— Зачем? — опешив, сделал шаг назад, но моя поясница упёрлась в широкий подоконник. — То есть, почему на улицу? Он не один?

— Я просто делаю свою работу. Накинь. Там прохладно. Ночь на дворе.

Глубоко вздохнув, я прошагала к Николаю и неловко выхватила из его рук пиджак. Буквально утонула в нём и, запахнув его на груди так, будто это халат, обошла мужчину. Несмело. Крадучись босыми ногами по паркету и притормаживая. Оглядываясь на двухметрового охранника позади меня.

Моё беспокойство усиливалось. Словно угли, на которые дуют в надежде на то, что вот-вот вспыхнет пламя. Куда делся Сергей Петрович?