– Спасибо тебе! Лежать бы нам тут всем! Чтоб ты жил долго-долго!

18.

Октябрь 1941-го года. В школе спецслужб ВВС, что в Петровском парке группа кадровых командиров женщин проводит набор в женские авиаполки. Со всей страны сюда, в этот парк съехались женщины и девушки, летчицы, техники и другие авиационные специалисты. В ЦК ВЛКСМ был объявлен набор девушек для этих полков. Шли сюда студентки московских вузов, машинистки предприятий и просто служащие, рабочие с заводов. Они не имели никакой авиационной подготовки, не были знакомы ни с одним из видов оружия, но стремились попасть на фронт и для этого освоить, все, что им будет необходимо. Этих девушек предстояло обучить и подготовить из них штурманов, вооруженцев, мотористов, прибористов.

Коридоры школы спецслужб гудели, как растревоженный разноцветный улей. Здесь были девушки в кожаных летных регланах, в синих шинелях, в ярких повседневных жакетах и пальто, пошитых по последней моде. Все уже знали, что будет полк ночной бомбардировочный на самолетах У-2, дневной пикирующих бомбардировщиков на Пе-2 и истребительный на Яках. Каждый прикидывал для себя, куда пойти. Ада сразу решила проситься в истребительный полк. Мандатная комиссия, состоящая из представителей Управления формирования ВВС Красной Армии под председательством Расковой начала свою работу после предварительного отбора. Комиссия подолгу беседовала с каждой девушкой, пытаясь определить, где и как лучше ее использовать в соответствии с ее профессией, образованием и деловыми качествами. По возможности учитывали личные желания. Желание Ады удовлетворили, ознакомившись с ее характеристикой, решив, что ее летное мастерство соответствует службе в истребительном полку. Ада вышла сияющая, и ее сразу же окружили новобранцы.

– Куда назначили?

– Куда и хотела. В истребители.

– Повезло же!

Но Ада знала, что не в везении дело, а в годах упорного овладения летным мастерством. Она заслужила это назначение порою изнурительными тренировками и волей к победе над собой. Она заслужила, оказанную ей честь – летать на истребителе.

Все хотели быть летчиками, и выходили со слезами на глазах оттого, что их определяли в штурманы или штабные работники, в вооруженцы или прибористы. Они считали эти профессии не такими важными, и очень ошибались. Впоследствии они поняли, что в авиации все эти профессии очень важны – без штурмана не полетит ни один самолет, без гарантий техника не поднимется в воздух. А пока они ехали в теплушках в город на Волге – Энгельс, где на базе авиационного училища будут осваивать необходимые знания и навыки для боевых вылетов. На пункте сбора их обмундировали, и это было порою смешное зрелище. Длинные до пят шинели, кирзовые сапоги 41-го размера, брюки до подмышек и гимнастерки ниже колен. Все это надо было подгонять на себя, чтобы не выглядеть так нелепо, иначе они не на солдат были похожи, а на ряженных на Масленницу. Но все своим чередом. Уже в дороге начали первые занятия – это было изучение устава.

В теплушках холодно. Разместились на нарах в два яруса. Было очень тесно, но никто на все эти неудобства не обращал внимания. Все понимали, что пора отказываться от прежних привычек, помня, что на фронте будет намного тяжелее. Мерно стучали колеса. Поезд часто останавливался на станциях и полустанках, а то и вовсе среди степи. На станциях его подолгу переводили с одного пути на другой. Питались в основном хлебом и селедкой. Сахар был непозволительной роскошью. Воспринимали это нормально, как начало суровой солдатской жизни. В каждом вагоне ехали специалисты одного профиля. Старший в вагоне отвечал за порядок. Девушки начали знакомиться, рассказывать о своей прежней жизни. Многие видели свое будущее довольно расплывчато. Но это было начало, начало их войны. А пока самым конкретным был устав Красной Армии, который они выучили назубок. За время дороги привели в порядок свое обмундирование, и в Энгельсе выглядели как заправские бойцы. Это уже была не та разношерстная масса, которая выезжала из Москвы. Ада удивилась такой быстрой и разительной перемене. Вот, что делает с девушкой армия и сознание ответственности!

Раскова ежедневно посещала вагоны, беседовала с девушками, разъясняла поставленную перед формированием задачу, отвечала на вопросы. Ада заметила, что после ее прихода на душе становилось светлее, улучшалось настроение. Она была очень общительная, уважительно относилась к каждой девушке. И, несмотря на то, что была рекордсменка, известная на весь мир своими достижениями летчица, имеющая высокие правительственные награды, вела себя, как обычная женщина. Ей можно было задать любой вопрос и получить на него четкий и ясный ответ.

В еще темном предрассветном городе 25 октября будущие воины выгрузились и пешим строем направились к Дому Красной Армии. Энгельс встретил их резким холодным ветром и низкими тяжелыми тучами. «Не приветливо, – подумала Ада и жестко, даже грубовато, добавила, – слюни не распускай! Привыкай к суровому быту и действительности, совсем не располагающей к сентиментальности. Может быть, даже и разучись чувствовать. Легче жить будет». Понимала она, что будут гибнуть подруги, с которыми она успеет подружиться, и это надо будет уметь переживать.

Появление в гарнизоне женщин-военнослужащих, вызвало недоумение. Многие посмеивались, считали это неосуществимой блажью «бабонек», как они их называли – летать на современных боевых машинах. И только уважаемое в стране имя Марины Расковой, спасало женские формирования от откровенных обид и насмешек. Но время шло, и неверующие убеждались, что полетят таки «бабоньки» на фронт громить врага рядом с ними. Но этому предшествовали строевая подготовка, классные занятия по 10–11 часов в день. Особенно большое внимание уделялось первое время строевой подготовке. Отрабатывались четкие движения и военная выправка. Школа выделила для подготовки девушек преподавателей военных дисциплин, необходимое оборудование для различных тренировок, учебные самолеты и инструкторов – летчиков.

7-ое ноября 1941-го года. Все девушки авиагруппы № 122 встали очень рано и были взволнованы. Они придирчиво оглядывали свою форму, проверяли: не замялись ли где белые подворотнички, ладно ли сидит на них форма. Разговаривали мало. Были погружены в себя, в свои мысли. Думала и Ада над тем, что все происходящее с ней с тех пор, как ее зачислили в боевой полк и до сих пор, было окружено ореолом восторга, можно сказать, даже какого-то детского восторга и сказки. Но сказка закончилась. Сегодня они принимают присягу на верность служению Родине, и с этой минуты становятся воинами.

Крепко чеканя шаг по асфальту военного городка, звонко запевая песню, отправились в столовую на завтрак. Оставался еще час до принятия присяги, и будущие воины, выйдя на площадь перед столовой, от избытка радости устроили пляски с песнями. Ведь сегодня у них был праздник. К площади стекался народ. Звонко звучали голоса на морозном воздухе. Девушки жаром кипучей энергии задорных плясок привлекали прохожих. Вокруг танцующих образовалось кольцо зрителей. Заражаясь их азартом, многие бы бросились в пляс, да, кому статус и звание не позволяли, а кому возраст.

В фойе Дома Красной Армии было празднично и торжественно. Кругом цветы, ковры, плакаты. Ада стоит в строю и боится не то, чтобы пошелохнуться, а даже вздохнуть. От волнения перехватило дыхание и пересохло в горле. Как же она будет произносить присягу? Но когда приходит время, она забывает о своих волнениях и четко и громко произносит: «Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Рабоче – Крестьянской Красной Армии, принимаю присягу и торжественно клянусь…»