ней во время родов. Поэтому им позволили увидеться с новоприбывшей пациенткой.

Мин не хотел заходить в палату, он и в саму больницу зашел неосознанно, однако Лайт потащил его за собой силой. Новорожденную девочку тем временем после всех проверок и кормления унесли в детское отделение к остальным младенцам.

– Ты в порядке? – обратился Лайт к девушке, и теперь в ее глазах читался не страх, а благодарность. – Прости, что последовали за тобой. Решили убедиться, что с тобой и ребенком все хорошо.

– Я рада, ведь иначе не смогла бы поблагодарить вас, Пи’. Не знаю, что случилось бы, если… – Она начала подрагивать от подступающих слез, а Лайт присел на кресло рядом с кроватью и принялся успокаивать ее.

– Все уже позади. Думай об этом. Но как ты оказалась там одна в твоем-то положении?

И девушка поведала им обо всем. Ее старшая сестра Лили присматривала за ней, когда парень сестры позвонил той, чтобы потащить девушку на вечеринку друга. Лили не могла оставить Кванг, иначе родители убили бы ее за это. Однако парень сказал, что Кванг может поехать с ними и просто посидеть отдельно в другой комнате и отдохнуть. Ночью Кванг стало плохо, и она пошла искать сестру, но наткнулась на одного из друзей парня Лили. Он сказал, что его друг и ее сестра слишком заняты друг другом, а потом, что они вместе с приятелем собираются домой и могут подвезти Кванг. По дороге они остановились, так как один из них захотел облегчиться, а второй тем временем начал приставать к ней. Он говорил, что ему интересно, каково сделать это с беременной. Кванг очень испугалась, плакала, просила его прекратить. В итоге ей удалось расцарапать подонку лицо и выбраться из машины. А парень, который ходил помочиться, все это время стоял снаружи, все слышал, но не мешал приятелю. Когда он увидел выбегающую Кванг, то закричал, что они пошутили. Но она все равно побежала прочь от главной трассы, чтобы эти парни ее не нашли. Решила, что лучше дойдет пешком, хотя и не знала, где находится. Сеть плохо ловила, зарядка кончалась, и она не могла дозвониться родителям. Боль лишь усиливалась, а затем… отошли воды. Поэтому Кванг решила выйти поближе к трассе, где они ее и заметили.

– Ты должна заявить на них в полицию.

– Персонал больницы уже сообщил моей семье. Лили сказала, что поможет найти этих мерзавцев.

– Теперь тебе следует отдыхать. Уверен, это был утомительный день, но ты справилась, – Лайт разговаривал с ней настолько мягко, словно стремился убаюкать.

– Обещайте, что навестите меня с малышкой, Пи’. Мои родители тоже захотят поблагодарить вас.

Мин не желал быть втянутым в такие сцены; он не нуждался в этом. Его удел – быть отстраненным и саркастичным, что куда легче. Поэтому пускай Лайт отдувается за двоих, да и вообще, это лишь его заслуга. Сам Мин ни за что не помог бы Кванг, если бы встретил ее один.

Когда они вышли из больницы, было уже около пяти часов утра. Небо начинало окрашиваться первыми признаками приближающегося рассвета, разрисовывая горизонт в оранжево-лиловые цвета.

– Прости, что ударил тебя, – внезапно извинился Лайт. Мин даже не сразу вспомнил, о чем тот говорит.

Точно, он ведь получил пощечину, когда воспоминания взяли верх над разумом и телом. Он приказал себе не думать об этом, пока все не закончится. И вот конец наступил.

Тогда на трассе Мин все вспомнил. Тот ужасный день, когда умерла мама. Он надеялся, что эти воспоминания достаточно глубоко запечатаны и никогда уже в полной мере не вернутся. Он так отчаянно пытался от них отгородиться и сбежать, что со временем у него даже стало получаться.

Но стоило кому-то или чему-то напомнить ему о том дне, о матери, воспоминания, как адские гончие, догоняли и вгрызались в плоть. Часть той боли наполняла его, заставляла столбенеть, дрожать, гореть изнутри, а в детстве – сотрясаться от неконтролируемых рыданий. Однако она никогда не возвращалась полностью. Мин был уверен, что во второй раз это разорвет душу окончательно. Он бы не выдержал. Смерть матери отколола от него какую-то важную деталь, отвечающую за баланс света и тьмы. И с того самого дня его начало затягивать в пустоту; куда ни ткни – всюду дырка. Он уже не был тем же ребенком.

Мин редко извинялся. Почти никогда. Только в качестве элементарной вежливости. Искренне просить прощения у близких, которых у него и так почти не осталось, он разучился. Но сейчас он мог и даже хотел сказать эти слова Лайту. И не ради приличия.

– Прости, что снова пришлось меня успокаивать. Тебе нужна была помощь.

– И ты помог, несмотря на свою панику. Хотя не думал, что именно ты испугаешься посмотреть девушке между ног, – иронично заметил Лайт. – Понимаю, вы познакомились чересчур стремительно и неожиданно, но уверен, у тебя и не такое бывало.

– Я боялся не ее гениталий, – закатил Мин глаза, однако был благодарен докторишке за то, что тот не заострял внимание на его очередном приступе. И пытался понять: удастся ли произнести это вслух?

– Тогда родов? Хотя логично. Большинство мужчин боятся их и уж точно не рвутся принимать собственноручно.

– И не родов. Хотя это тот еще малоприятный процесс.

– Тогда?..

Лайт остановился и посмотрел ему в глаза, чего последние недели избегал делать. Эта внезапная ситуация вернула их к периоду их дружбы до поцелуя, о котором парень все это время не вспоминал.

– Я расскажу, если ты перестанешь игнорировать то, что случилось в отеле.

Мин не собирался ставить ультиматум. Но на кону стоял главный секрет его жизни, который он почему-то был готов, ну или почти готов, поведать докторишке. А тот даже не мог открыто поговорить с ним о том, что тогда между ними произошло! У всего имелась цена, и ему нужна была плата.

– Мы оба помним поцелуй. Что тебе еще надо? – возмущенно, но все же правдиво ответил Лайт.

– Хочу узнать, что ты об этом думаешь.

– У меня нет мыслей на этот счет.

– Звучит оскорбительно. Все было так плохо? Неприятно? Хотя тогда мне так не показалось.

– Будто ты все четко помнишь, – ироничность пропитала слова Лайта.

– Я помню достаточно.

– Дело не в том, что было неприятно, а в том, что неуместно.

– Неуместно потому, что я сын человека, в чьем доме ты живешь?

– Я…

– Неуместно потому, что мы друзья?

– Мин…

– Неуместно потому, что мы оба парни?

– Потому что мне не нужны отношения! – выкрикнул Лайт, сорвавшись. – И влюбляться я