Несмотря на собственное состояние, еще невыносимее было смотреть на такого Лайта. Это казалось… неправильным. Это же докторишка, светлое пятно на серой ткани мироздания, он не должен тонуть в черноте страха!

– Я…

Лайт всегда находил для него ответные слова. Всегда. Но не в этот раз.

– Остановись. Из нас двоих ты – тот, кто может справиться с паническими атаками другого. Я не по этой части, – произнес Мин.

– Да не будет у меня никакого приступа, – интонация Лайта ожесточилась, однако глаза продолжали смотреть на трассу. И внезапно тот добавил: – Там кто-то на дороге.

Для Бангкока подобное заявление не было чем-то удивительным. Однако не в глубокую ночь и не на безлюдной трассе, которая непонятно куда вела.

Мин оторвался от спинки сиденья. Действительно, в свете фар сквозь стекло виднелась одинокая фигура, однозначно женская, которая как-то неровно и, словно боясь, что ее обнаружат, шагала поодаль от дороги.

Путница и пассажиры машины заметили друг друга почти одновременно, ибо девушка испуганно обернулась. Лайт затормозил не потому, что Мин об этом ранее просил и не для того, чтобы уступить ему водительское место. Просто он понял все куда быстрее.

– Что беременная делает здесь одна в такой час?

Лайт отстегнул ремень безопасности и собирался выбраться из машины, но девушка, испугавшись, в панике побежала вперед.

– Черт! – выругался Лайт, уже готовый побежать вслед и объяснить незнакомке, что они не причинят ей вреда. Но, прежде чем Мин смог возразить, а Лайт окликнуть девушку, та споткнулась и упала, застонав так сильно, что даже они отчетливо это услышали.

Когда Лайт добрался до незнакомки и присел рядом с ней, Мин сам выбрался из машины и побрел следом, чтобы разобраться в чем дело. Девушка отрезвила его, как вылитое на голову ведро холодной воды.

Когда он наконец приблизился к ним, то услышал, как докторишка самым миролюбивым и успокаивающим тоном шепчет незнакомке:

– Не бойся. Мы не причиним тебе зла. Мы проезжали мимо и увидели тебя. Тебе больно? Я врач и могу помочь.

Вблизи живот девушки оказался куда больше, чем выглядел издалека.

– В-в-врач? – переспросила девушка, не переставая дрожать. По виду ей было где-то около семнадцати-восемнадцати.

– Ну, технически я только сегодня получил диплом. Официально еще не работаю, но проходил практику. В университете мы изучали акушерство.

– Что ты делаешь здесь одна в такое время? – в свою очередь спросил Мин. А девушка, похоже, впервые по-настоящему заметила его и тут же отпрянула, закутавшись в огромный пиджак, будто защищала ребенка от угрозы. Он же успел разглядеть на светлом сарафане красные пятна.

– Не бойся, это мой друг. Мы вдвоем поможем тебе. – Лайт осторожно, словно перед ним дикий зверек, положил руку девушке на плечо и ждал ее реакции, а она вновь скрутилась, хватаясь за живот, и застонала с такой неподдельной мукой, что Мин отступил на несколько шагов.

На секунду ему опять стало тринадцать, и перед ним лежала мама. Но иллюзия исчезла, как только Лайт обратился к нему:

– Надо перенести ее в салон. Нельзя осматривать ее прямо здесь, – скомандовал парень и взял девушку на руки. Мин скорее автоматически, чем осознанно помог и открыл заднюю дверь машины. – Отодвинь сиденья вперед. И нужно подложить что-то под нее.

– Говоришь так, словно она будет рожать в моей машине, – отчаяние в голосе выдавало его сполна.

– У нее отошли воды, бег и стресс ускорили процесс, – пыхтя от ноши на своих руках, сказал Лайт. Мин пытался действовать стремительно и не придумал ничего лучшего, чем снять с себя пиджак и накрыть им сиденья, после чего Лайт бережно опустил на него девушку.

– Я сейчас осмотрю тебя, хорошо? Не пугайся, – прошептал беременной Лайт, однако Мин видел страх и в его глазах.

Он отошел, потому что не мог смотреть на то, как Лайт, разведя девичьи ноги, склоняется над незнакомкой. И вовсе не от стыдливости. Это походило на страшный сон. Точно кошмар оживал наяву.

Когда парень снова выпрямился и повернулся, его руки были в крови.

– У нее кровянистые выделения, это плохой знак. Она может потерять ребенка, – сдавленным голосом объявил Лайт. – Мне… нужно продезинфицировать руки. Скажи, что у тебя есть алкоголь в машине, – закончил тот уже более решительно.

Мин закрыл глаза, шумно глотая воздух. Он не верил, что это происходит взаправду.

– Ты собираешься принимать роды?

– Надеюсь, нет. Но шейка матки раскрыта больше, чем на четыре сантиметра. Это активная фаза. Тут ничего не поделать. Позвони в скорую, однако к тому времени, как они приедут, может быть уже поздно.

– Ты не гинеколог! – заорал Мин и все же дрожащими руками начал рыскать по карманам в поисках телефона.

– Лучше уж я, чем никто. Она может истечь кровью или ребенок умрет в утробе. Учитывая вагинальное кровотечение и небольшую возбудимость матки, это похоже на первую стадию отслойки плаценты. Вероятнее всего, именно она и повлияла на преждевременные схватки.

С громкими матами Мин отошел к багажнику, параллельно набирая номер скорой.

– Вы позвонили в скорую помощь. Чем можем помочь?

– Мы встретили беременную девушку по пути, и у нее отошли воды, – это было самое внятное, что ему удалось выдавить из себя. Ситуация лишала его способности мыслить ясно.

– Вы можете указать ваше точное местоположение и состояние роженицы?

– Мы за городом… на трассе. Секундочку. – Он отодвинул телефон от уха и открыл геолокацию, чтобы назвать точный адрес. – Мой друг студент-медик, и он говорит, что у нее могла преждевременно отслоиться плацента. Он пытается сейчас помочь ей, но он не гинеколог. Он собирается стать нейрохирургом.

Разговаривая, Мин обследовал багажник. Он нашел лежащую в нем бутылку виски и мысленно поблагодарил Вселенную, ведь даже не помнил, как она здесь оказалась.

На другом конце линии дали указания, которые он толком не разобрал, и сказали ждать бригаду скорой. И прежде чем Мин успел поинтересоваться, сколько времени это займет, трубку повесили.

– Держи, – вернулся он и протянул Лайту виски, но тот взглядом указал на свои окровавленные ладони, тем самым прося помочь. Поэтому пришлось открыть бутылку самому и постепенно выливать алкоголь на чужие руки, пока не услышал: «Достаточно».

Лайт склонился над стонущей незнакомкой, пока Мин стоял на улице рядом с автомобилем и беспомощно смотрел на спину соседа. Он думал, что вырос: перестал бояться и чувствовать себя слабым и виноватым. А теперь он снова мог лишь смотреть и ничего не делать. Даже мыслить четко не выходило; так и подмывало сбежать, оставить Лайта, если тому так хочется снова