– По мне – так они все были бы уже мертвы. Но… – она помотала головой и сжала губы, – у меня нет настоящих доказательств, только улики. К тому же это зависит не только от меня. Моя мать была против того, чтобы сразу убить всех виновных. Поэтому мы сошлись на таком компромиссе.

Беренс помолчал и проникся ее словами.

– Ваша мать – та бывшая монахиня, которая в настоящий момент находится под арестом в Висбадене? – уточнил он.

Майбах кивнула.

– Чтобы спасти жизнь этих людей, БКА должно было найти связь между жертвами убийств. Если их успеют спасти – то они предстанут перед судом, если нет – умрут. Моя мать верующая женщина, и она отдала решение в руки Бога. Он создал мир за шесть дней, а на седьмой отдыхал…

«…И он дал бы человеку срок в семь дней, чтобы найти правду – только без отдыха», – звучал голос Майбах в наушнике Сабины.

Какое сумасшествие, – подумала она.

«Вы готовы назвать последние имена мне или БКА?» – спросил Беренс.

Сабина затаила дыхание. Наступил решающий момент.

«Нет, – сказала Майбах. – Только во время пресс-конференции в прямом эфире».

«Хорошо. – Беренс вздохнул. – Я посмотрю, что можно сделать».

Сабина услышала, как по полу проехал стул, и Беренс поднялся. Тогда она достала наушник из уха и убрала в карман брюк.

В следующий момент дверь открылась. Один из охранников схватился за оружие, но в коридор вышел только Беренс. Майбах послушно сидела за столом. Дверь тут же заперли.

Снейдер подошел к адвокату.

– «Место уборщика туалетов в полицейском участке в самой паршивой деревне Айфеля»? – передразнил он жесткий тон Беренса. – Ты серьезно?

Беренс пожал плечами.

– Ничего лучше мне в голову не пришло.

– Все равно довольно убедительно справился с ролью, – удовлетворенно сказал Снейдер.

Майор и оба сотрудника охраны недоверчиво уставились на обоих.

– Вы вовсе не адвокат? – выдавил майор.

Правильно догадался, – подумала Сабина.

– Тогда это нелегально полученные доказательства, которые мы как следственный орган не сможем использовать, – добавил майор.

Снейдер поднял руку.

– Момент! Кто сказал, что я хочу использовать эту информацию в суде?

– Что? – засопел майор. – Даже если и так, все ваши действия были не только противозаконными, но и повлекут за собой служебную проверку.

– Кто это утверждает?

– Мой здоровый человеческий разум.

– Ах, он, вероятно, путает противозаконность и криминалистическую хитрость, – сказал Снейдер.

– Интересно, что скажет по этому поводу Европейский суд по правам человека? – спросил майор.

Снейдер зафиксировал его взглядом и понизил голос:

– И кто же туда сообщит? Вы?

Прежде чем майор успел что-либо ответить, мужчина, которого все считали доктором Беренсом, достал из кармана удостоверение.

– Господа, полагаю, я могу все прояснить. Франк Оливейра, австрийское Федеральное ведомство по охране конституции и борьбе с терроризмом. По просьбе президента Дирка ван Нистельроя и с согласия нашего министра внутренних дел мы сотрудничаем в этом деле с немецким БКА.

Никто из венских сотрудников не произнес ни слова. Только майор раздраженно фыркнул, чувствуя себя обманутым. Тут раздался звук приехавшего лифта, и вскоре послышались шаги. К ним по коридору шел, сопя, щуплый мужчина в светлом кремовом костюме.

– Я доктор Беренс, – переводя дыхание, сказал мужчина и прижал к груди свой портфель. – Меня задержали на ресепшен. Где моя подзащитная?

Снейдер преградил ему путь.

– Спасибо, что вы пришли, но мы в вас больше не нуждаемся.

– Это, мой дорогой, кто бы вы ни были, решаем только моя подзащитная и я. Где мне ее найти?

– В ваших услугах больше не нуждаются, – без всяких эмоций повторил Снейдер.

– Похоже, я говорю с глухим! Кто вы вообще такой?

– Мартен С. Снейдер.

– Никогда не слышал. Вы, шутник, пропустите меня!

– Нет.

– Как хотите. Тогда сначала я пойду к прокурору, а затем прямиком к уполномоченному судье.

– Не буду вас задерживать, – великодушно произнес Снейдер. – Однако прежде вам следует позвонить вашей подзащитной.

– Обязательно, можете не сомневаться! Но вы наверняка отобрали у нее телефон.

– Под присмотром ей разрешено принимать звонки, – ответил Снейдер.

– Хорошо, посмотрим. – Пока настоящий доктор Беренс доставал из кармана пиджака телефон и проверял последние входящие, Снейдер незаметно сунул Сабине в руку свой смартфон.

Она знала, что нужно делать. Сабина схватила телефон и направилась по коридору в том направлении, откуда пришел Беренс. Миновала нишу с копировальным аппаратом и через несколько метров дошла до женского туалета. Прежде чем исчезнуть внутри, она увидела, как Беренс, вероятно, открыл эсэмэс, набрал номер и приложил телефон к уху.

Только Сабина села на крышку унитаза в первой кабинке, зазвонил сотовый Снейдера. Она ответила:

– Да, алло?

– Добрый вечер, говорит доктор Беренс, ваш адвокат. Полковник Айхингер дал мне этот номер, с которого вы ему звонили. В настоящий момент я нахожусь в венском БКА, но какой-то некомпетентный нидерландец по имени Мартен Снейдер не пускает меня к вам.

Сабина сделала глубокий вдох. Она знала, за такое ее не внесут в Книгу рекордов Гиннесса с пометкой «За кристальную честность», – но они должны были попытаться любыми средствами спасти жизнь двум людям, даже если те этого, возможно, и не заслуживали.

– Большое спасибо, что вы приехали, – наконец сказала она, – но я в вас больше не нуждаюсь. – Сабина положила трубку.

А некомпетентного нидерландца зовут Мартен С. Снейдер, – мысленно добавила она.

После того как настоящий доктор Беренс, возмущаясь, наконец-то ушел, Оливейра исчез в столовой, где ждал, готовый вновь появиться по их первому требованию. Правда, Сабина надеялась, что в роли фальшивого Беренса он им больше не понадобится, потому что этот обманный маневр и без того был слишком рискованным.

Майбах только что провели мимо них в прежнюю комнату для допросов.

– Мы закончили, арестованная ваша, – сказал Снейдер майору. – Но боюсь, что вы ничего от нее не добьетесь. Свяжитесь с секретариатом президента БКА Дирка ван Нистельроя в Висбадене. Он решит, какие результаты расследования вам будут доступны.

На этом дело для Снейдера было закончено. Он собрал Сабину, Марка и Кржистофа и снова воспользовался освободившейся переговорной. Они сели, и Сабина передала ему под столом его мобильный.