– Эрик пошел, – кричу я, перебивая звук льющейся воды.

– Вот это зрелище будет, – смеется она.

Пока подруга принимает душ, я привожу себя в порядок. Эрик ходил в аптеку долго, пока не вернулся недовольный и не всучил мне пакет с запасом тампонов на год. Нам удалось выйти из отеля только в двенадцатом часу и отправиться к Диснейленду.

– Сегодня я с тобой, – когда мы останавливаемся снова у карты, как и вчера, говорит Мел, обращаясь к отцу.

– Хм, мы можем все…

– Нет, мы с тобой, а они вместе, – перебивает его Мел и хватает за руку, таща в сторону главной аллеи Диснейленда.

– Это что было? – устало спрашивает Ноа.

– Ее обещание, она выполняет его, пошли, – я разворачиваюсь и иду к новому парку.

– Хлои, я все понимаю, но я не могу больше. Я спать хочу, у меня разрывается голова, – стонет Ноа.

– Так посадим тебя куда-нибудь, я сама пройдусь, – пожимаю я плечами.

– Правда?

– Ага, пойдем, – я уже беру его под локоть, веду за собой.

Бросив Ноа в одном из ресторанов, где он тут же надел очки и кепку, удобно устроившись на стуле, я пошла на исследование парка. Только мне стало скучно одной, очень скучно, и я просто бродила по нему, останавливаясь и рассматривая катающихся. Вспоминала вчерашний день, возвращаясь к ночному разговору, который хотела вычеркнуть из памяти. Но это не удавалось. Мне было необходимо забить чем-то голову. Купила сувениры, пару книг и решила вернуться к Ноа, чтобы отдохнуть и прочесть их. Так мы провели весь день до восьми часов, пока Эрик не позвонил отсыпающемуся на моем плече Ноа.

– Только не говори ему, что я ничего не делал, – просит Ноа, протирая лицо влажной салфеткой, которую я ему дала.

– Не волнуйся, придумаю, как мы здорово провели время, – усмехаюсь я и собираю вещи.

Мы вышли из парка, заметив Эрика и Мел, о чем-то спорящих.

– Чего не поделили? – спрашивая, я подхожу к ним.

– Он устал. А я не успела прокатиться на половине аттракционов, – обиженно говорит подруга.

– Приедем сюда еще раз… когда-нибудь, тогда накатаешься, – отрезает Эрик, смотря на нас с Ноа.

– Тогда домой? – с надеждой подает голос Ноа.

– Да, – кивает Эрик, и я слышу вздох облегчения справа от себя.

Мы рассаживаемся по машинам иначе. Ноа заявил, что ему надо заехать еще в пару мест, хотя я думаю, что соврал. Его просто вымотала эта поездка, как и всех нас, и он жаждал поскорее оказаться дома. Даже Мел не возмущалась тому, что Ноа попросту сбежал, и заняла все заднее сиденье в «Мерседесе» Эрика. Я, пытаясь прятать улыбку, села на переднее. Мы ехали в тишине, и под успокаивающую музыку подруга заснула, а я смотрела в окно, наслаждаясь этой тишиной. Мне было настолько комфортно, что я даже не могла вспомнить, когда я чувствовала себя так хорошо. Внутри царила гармония.

Неожиданно мою руку, лежащую на рюкзаке, накрывает теплая ладонь, и я поворачиваю голову в сторону Эрика. Он улыбается и немного сжимает ее, лаская меня нежным взглядом. Эти минуты заполняют мою грудь незнакомыми и покалывающими ощущениями, словно пузырьки от шампанского растворяются в крови.

– Я донесу ее, заберешь ваши сумки? – шепотом спрашивает Эрик, когда мы паркуемся у дома.

Я киваю, помогая не потревожить спящую девушку и вытащить ее из машины. Открыв багажник, я достаю две сумки и иду за Эриком на второй этаж. Он бережно кладет дочь на постель и оборачивается ко мне, молча прося о помощи. Я улыбаюсь, понимая его озадаченность, и подхожу к Мел, стягивая с ее ног кеды, затем джинсы, и укрываю ее одеялом.

Я ловлю себя на мысли, что мы ведем себя как семья. Мел наша дочь, а я и Эрик словно давние супруги, общающиеся на ментальном уровне. Это приносит печаль, ведь это все иллюзия… моя иллюзия. И в этих мечтах виноват Эрик со своими вчерашними уверениями в моих чувствах к нему.

– Я не знаю, что такое влюбленность, – произношу я, спускаясь с ним на первый этаж.

– Что? – он удивленно оборачивается, хмурясь на мои неожиданные слова.

– Ты сказал, что я влюблена в тебя, но я не знаю этого понятия, Эрик, – объясняю я.

– Не хочешь прогуляться? – спрашивает он, указывая на океан, и я, кивая, бросаю свою сумку на диван.

Он обнимает меня за талию, ведет по темному дому к веранде, а оттуда, сбросив обувь, мы идем по остывшему песку.

– Это не нужно знать, это нужно только чувствовать, Хлои, – разрушает он наше единение с природой.

– Я не хочу этого и прошу тебя больше не говорить об этом, – произношу я, глядя на него.

– Тебе так страшно? – спрашивает он, слабо улыбаясь, и закатывает джинсы.

– Нет, не страшно, только мы договорились. Я хочу просто насладиться этим временем, я не строю воздушных замков, не создаю рычащих драконов, охраняющих принцессу. Я хочу вот так… легко… без каких-либо намеков на будущее. Понимаешь? – я вхожу за ним в прохладную воду, омывающую ноги, и встаю напротив.

– Понимаю, малыш, понимаю. Хорошо, будет так, как скажешь, – улыбается он, берет меня за руку и, поворачиваясь, ведет за собой. – Кто у тебя был первым? – Его вопрос ставит меня в тупик, и я удивленно замедляю ход, не зная, рассмеяться мне или же рассердиться.

– Еще раз, – прошу я, надеясь, что он поймет, насколько его вопрос не тактичен.

– Я спрашиваю, кто лишил тебя девственности и во сколько, – он поворачивается, сверкая белыми зубами, явно забавляясь неожиданным поворотом нашего разговора.

– Хм… Грег, два года назад, – я уже беру себя в руки и спокойно отвечаю на его вопрос.

– И как это было? Ты любила его…

– Нет, я же говорю, что любовь не про меня. Он мне нравился, и я решила, что пришло время. Так и получилось, но не скажу, что мне было приятно. Я вообще не испытывала ярких оргазмов от самого секса… только с тобой. А вот от мастурбации постоянно, так и проходили наши интимные встречи.

– Хоть в чем-то я стал первым, – хмыкает он.

– Но и ты-то не девственник, Эрик, – смеюсь я, ударяя его по плечу.

– Ну, мужчина должен быть опытным, – пожимает он плечами.

– А ты? Кто был у тебя первой? Наверное, у тебя был миллион любовниц.

– Не миллион, но несколько сотен точно, – гордо заявляет он.

– Врешь, – прищуриваюсь я.

– Ладно, я не считал, да и как-то не запоминал их. Потрахались и разошлись. А первая… мы сняли проститутку. Нас было четверо ребят, всем по тринадцать, и нам было так интересно, что же это такое – секс.

– Да ладно? Бедная девушка, – смеюсь я, представляя эту картину.

– Она получила свои сто баксов, а мы ничего. Потому что уж очень переволновались, один вообще убежал в слезах, обнаружив, что у него меньше, чем у остальных. Первый блин, как говорится, комом. Это отбило у меня любое желание познать женщину, только удовлетворять самого себя. А потом я встретил мать Мел, они отдыхали, снимали дом у моего отца… компания, которой владел мой отец, занимается недвижимостью. Сейчас элитной, а тогда обычной. И я увидел прекрасного ангела, боялся, что она заметит, как я преследую ее. Но она была не против, была старше меня и уже не девственница. Она научила меня многому, и я в тот момент не думал о том, что наши встречи могут окончиться ребенком. Я ведь полагался на нее в этом вопросе. А все получилось вот так, – он глубоко вздыхает, словно возвращаясь в прошлое, и я испытываю необузданное желание ударить Элеонор. Или же высказать ей что-то, накричать. Что это? Неужели ревность? Я ревную его к прошлому?