– Понятно, – тихо говорю я, желая прекратить эти фантазии с кровопролитными войнами в своей голове. Нельзя. Неправильно ревновать его. Не в моей власти.

– А еще… были у тебя партнеры? – спрашивает Эрик.

– Нет, только Грег, потом ты. У меня не было времени на отношения, да и не хотелось больше их, – отвечаю я, но немного привираю. Ведь я не могла лечь ни с кем постель, разрядить тело, забыться в чужих руках, и все из-за него.

– Значит, я стал практически первым, а как…

– Знаешь, я что-то устала, пойду в постель. Хорошо? – перебиваю я его, останавливаясь.

– Да, конечно. Я приду чуть позже. Ты же не против? – он отпускает мою руку, и я выхожу из воды.

– Нет, – шепчу я, разворачиваясь, и быстрым шагом иду к дому.

Не могу позволить ему лезть в мою душу глубже, ведь он уже поселился там. А если он узнает, как я жаждала его все это время, то я дам ему ложную надежду на будущее. И себе.

Я лгунья, отъявленная лгунья, я начинаю мечтать именно о нем… на всю мою жизнь. Я боюсь, что никогда не смогу забыть его… отпустить… возненавидеть…

Эти неправильные чувства, которые я познаю, становятся причиной моего разрушения всех уверений в прошлом, ведь я начинаю отвечать ему не только телом, но и сердцем. Непозволительно…

Эрик

– Нет, Мел! Черт, это был сахар! – громкий крик Хлои доносится из глубин дома.

Я улыбаюсь ее голосу, бросаю пиджак на диван и прохожу к кухне, облокачиваясь о косяк.

– Ну, могла бы предупредить! Я что, знаю? – разводит руками Мел.

– Читать надо, неуч, – фыркает Хлои, забирая полупустую баночку из рук дочери.

– Выбрасываем? – спрашивает Мел, выглядывая из-за плеча Хлои, и смотрит на глубокую миску.

– Нет, – Хлои вздыхает и дует на прядь волос, выбившуюся из небрежного пучка на голове. – Приготовим пирог, а на пиццу я сейчас быстро сделаю другое тесто. Ты пока посмотри, что есть в шкафах.

Я растворяюсь в этом неярком свете, где две девушки пытаются что-то приготовить. Душа затапливается ощущением, что я дома. Вот так приходить и видеть их смеющихся, делающих что-то вместе. Моя семья могла бы быть такой? Два моих любимых человека и я.

Я закрываю на секунду глаза, оставаясь незамеченным в темноте дома, и отдаюсь полностью своим фантазиям.

– Это будет круто, я хочу твой экзотический пирог, – тем временем я слышу, как Мел роется в шкафчиках, и открываю глаза, продолжая наслаждаться своей параллельной реальностью, где я счастливый семьянин.

– Тогда ищи ананасы и кокосовую стружку, – бросает Хлои, доставая из холодильника новые ингредиенты, и ставит их на стол.

– Ничего нет! Эта Фиона сожрала все, жирная корова! Только вишня, – недовольно бурча, Мел крутит в руках банку.

– Хм, – Хлои прикладывает палец к губам, явно придумывая новый выход из ситуации. – А если мы добавим туда вишню и шоколад, я видела плитку темного шоколада в холодильнике, – предлагает Хлои.

– Да, да, да. Миллион раз да, я теряю кровь, и мне необходим шоколад, – активно кивает дочь, доставая открывалку.

– Ты, нечаянный боец, поищи на пиццу оливки, помидоры, соленые огурцы, бекон и для соуса…

– Знаю, знаю, сейчас, – Мел бросает свое занятие, разворачиваясь и пихая Хлои бедром по попе, а та ударяет дочь по филейной части.

– Ах ты, сучка, – смеется Мел, подхватывает горсть муки и запускает в лицо Хлои.

– Дура?! – Хлои отплевывается, но уже смеется в голос, берет в руку муку и швыряет в Мел.

– Это война! – кричит Мел, вытирая лицо.

Я уже не могу сдержать смеха от белых лиц двух девушек и хохочу, но не от комичности ситуации, а от счастья внутри.

– Эрик! – в один голос восклицают они, а я делаю шаг в сторону света.

Я не могу остановиться, облокачиваясь об островок, где они готовили, указывая попеременно, то на одну, то на вторую, так и не сумев выговорить ни слова.

– Да он над нами смеется, – Мел упирается руками в бедра, а Хлои вытирает лицо полотенцем.

– Теперь он наш враг, зададим ему, – подмигивает Хлои, набирая горсть муки.

– Эй… нет, только попробуй, только…

Я не успеваю договорить, как мой рот наполняется этой субстанцией, я начинаю отплевываться. И следом меня снова окатывает новой порцией муки под веселый смех девушек.

– Ну все, – я вытираю глаза, подхватывая яйцо.

– Ты не посмеешь, – прищуривается Хлои.

Я только растягиваю губы в улыбке и быстро беру в руку второе яйцо, пуляя ими в обеих, но Хлои прячется за Мел, и оба яйца попадают дочери в живот.

– А-а-а! Вот ты урод! – кричит она, пока Хлои умирает от смеха за ее спиной.

– Сами напросились, – смеюсь я, обегая стол, потому что дочь взяла в руку бутылку с растительным маслом, воинственно надвигаясь на меня. – Вообще это она виновата, она ведь за тобой спряталась, – я указываю на Хлои, прижавшуюся спиной к холодильнику, и Мел переключается на нее.

– Он специально это говорит! – кричит Хлои, отпрыгивая от струи растительного масла, и успевает схватиться за стол, переводя на меня возмущенный взгляд. – Вот тебе, – она хватает яйцо и бросает в меня. Оно разбивается на груди, а я наблюдаю, как моя белая рубашка превращается в сковородку для яичницы. Хлои не останавливается на этом, и на мне уже три яйца, но я успеваю схватить банку с вишней и быстро вскрываю ее, швыряя в грудь Хлои ягоды.

– Это же не отмоется! – визжит она, а Мел подскакивает ко мне, и по моему лицу льется вязкая жидкость.

– Фу, дочь… это было нечестно, – жалобно говорю я, закрывая глаза, и кривлюсь от отвращения. Но уже бесполезно делать какие-то попытки, чтобы спастись. Меня поливают, как растение на клумбе.

– Не будешь нападать на нас, – Мел выливает всю бутылку на меня, а Хлои громко смеется, стуча ладонью по столу.

– Я сейчас умру… Эрик, ты как слизняк, – хохочет она, я откашливаюсь от неприятного вкуса во рту и делаю шаг, но поскальзываюсь на растительном масле и успеваю схватить Мел за руку, чтобы удержать равновесие.

Но ни черта это не выходит, и я лечу спиной на пол и тяну за собой дочь. Громкое падение сопровождалось испуганным писком Мел и выкриком моего имени Хлои.

– О боже, как больно, – кряхчу я, ощущая, как моя спина просто горит от встречи с полом, а Мел лежит на мне, придавливая к полу.

– Вы как? – над нами нависает Хлои, и я хватаю ее за руку, заставляя потерять равновесие и упасть рядом с нами.

– Теперь знаешь сама, – смеюсь я, слыша стоны Хлои, а Мел перекатывается на спину, смеясь довольно и так привычно.

– Вот ты придурок, – Хлои ударяет меня по плечу, и в этот момент мне хочется повернуться к ней, прижать ее своим телом и слизать сок ягод с ее тела, но я мотаю головой, чтобы сбросить это наваждение. Нельзя, но позже… позже я это точно сделаю.