– И да, к твоему сведению, мы люди, а не роботы. Мы работаем и устаем, у нас есть другие заботы, кроме как сидеть тут и смотреть на твои выкрутасы. Если ты выбрала себе образ обиженной принцессы, то огорчу, меня это не тронет, как и всех присутствующих. Ты хочешь, чтобы я уважал тебя и твои желания? Так, будь добра, отвечай тем же. Выбирай: или ты спокойно отвалишь от нас, или мы все собираемся и едем домой. И мне плевать на время. Там я сажаю тебя на самолет до Далласа, и до двадцатого августа ты будешь с матерью, пока не придет время переехать в Нью-Йорк. А до этого времени я видеть твои закидоны не хочу. Тоже устал. Да и считаю, я заслужил увидеть от тебя хотя бы немного благодарности. Итак, твой ответ? – продолжает Эрик.

За столом повисла тишина, Ноа переводит взгляд по кругу, Мел опускает голову, явно переваривая слова и справляясь с чувствами, а я… я восхищаюсь Эриком. Я не ошиблась, он прекрасный отец, просто ему было необходимо немного уверенности в том, что Мел никуда от него не уедет.

Я поворачиваю голову в его сторону, и он ловит мой взгляд. Моя ободряющая улыбка, и в глубине его глаз зажигается надежда на лучшее.

– Я жду, Мелания, – напоминает он, сложив руки на груди.

– Отваливаю, – фыркает Мел.

– Извинись перед Хлои за свои слова и вульгарное поведение, – требует Эрик.

– Прости, – подруга исподлобья бросает на меня слезливый взгляд.

– Все хорошо. Мы с тобой оторвемся в любой другой день, – обещаю я.

– Точно? – прищуривается она.

– Точно.

– Ладно.

– Вот и умница, Мел. Видишь, как все было просто. Раз мы с этим решили, то, Ноа, ты с ней? – он обращается к мужчине, довольно наблюдающему за этой сценой.

– Разве я могу бросить обиженную малышку? Никак нет, – смеется Ноа.

Мел резко поворачивается к нему, уже явно планируя совершенно другой расклад, нежели пять минут назад, и начинает зазывно улыбаться ему.

– Ключ у вас есть. Много не пейте, завтра подниму в девять, – говорит Эрик и встает со стула, ожидающе глядя на меня.

– Хорошо повеселиться, – произношу я, откладывая салфетку, и поднимаюсь.

– Ага, – бросает Мел, уже забыв о нашем существовании, полностью поглощенная собственными фантазиями.

Я, закатив глаза, разворачиваюсь и в сопровождении молчаливого Эрика иду к лифтам.

– Иди ко мне, – ласково шепчет он, когда мы входим в лифт.

Я улыбаюсь ему и обнимаю за талию, пока мы поднимаемся на наш этаж.

– Это было очень круто, – говорю я, глядя ему в лицо.

– Я старался, – улыбается он и целует меня в кончик носа.

– И это у тебя здорово вышло. Контроль не так плох. Да, жеребчик? – довольно тяну я.

– Да, неплох. Хочешь так же?

– Возможно.

– Извращенка.

– Да, папочка, но твоя извращенка, – я уже не могу сдержать смеха, как и Эрик.

Он берет меня за руку и, как только лифт останавливается, а двери открываются, ведет меня к нашему номеру.

– На еще один секс-марафон меня не хватит, – качает он головой, когда мы входим в гостиную.

– Меня тоже, может быть, посидим на балконе? – предлагаю я.

– Идеально, – кивает он, тянет меня в сторону раздвижных дверей.

Выйдя на несколько душный воздух, Эрик ложится на шезлонг, а я размещаюсь на нем, под нашим весом лежак издает жалостливый и предупреждающий звук.

– Мы его сломаем, – опасливо говорю я.

– Да и плевать, оплатим, – равнодушно отзывается Эрик, укладывая мою голову на свое плечо.

Снизу слышны звуки проезжающих машин, даже иногда доносятся смех и разговоры из номеров, окружающих нас. Но ничего не может отвлечь меня от этого единения с Эриком. Под моей ладонью на его груди сильно и размеренно стучит сердце, его пальцы перебирают мои волосы, и я первый раз за всю свою жизнь расслабляюсь полностью.

– Знаешь, я уже жалею, что мы сюда приехали, – неожиданно говорит он.

– Почему? – удивляюсь я.

– Потому что дома я бы мог спокойно прийти в твою спальню, заснуть рядом с тобой. А тут мы ограничены в своих действиях. Мне это не нравится.

– Эрик, всегда есть ограничения, но тут ведь так здорово. И мы купили шапочки, – вспоминаю я, а он усмехается.

– А главное, как купили.

– Завтра ты проведешь день с Мел, – произношу я.

– Не понял.

– Ну, завтра мы разделимся: ты с дочерью, я с Ноа, – поясняю я.

– Нет, так не пойдет, – возмущается он, и я поднимаю голову с его плеча, опираясь на локоть возле его головы.

– Пойдет. Эрик, ты что, ревнуешь меня к Ноа? – насмешливо спрашиваю я, а он поджимает губы.

– Нет.

– Хорошо, тогда я с ним проведу целый день, буду кататься с ним, есть мороженое…

– Да! – выпаливает он, а я смеюсь, утыкаясь лбом в его шею.

– Дурак ты, жеребчик.

– Пусть, но я не хочу так. Я хочу, чтобы две мои девочки были со мной.

– Словно шейх, – дразню его я.

– Хлои, прекрати, уже не смешно.

– Очень. И да, это не обсуждается, но ничего не могла с собой поделать, ты мне так нравишься, когда злишься, – хихикаю я и за это получаю шлепок по ягодице.

– Значит, я все же тебе нравлюсь, – прищуривается он, сжимая мою попу, а затем, каким-то образом резко перевернув меня на спину и устроившись между моих бедер, уже нависает надо мной.

– А я и не скрывала, что ты мне нравишься. Вряд ли можно возбуждаться от мужчины, который тебе противен, – пожимаю я плечами, смотря на него.

– Почему ты не хочешь длительных отношений, малыш? Боишься, что тебя бросят? – тихо спрашивает он, и все мое веселье стирают черной тряпкой, несущей с собой только горечь и нежелание смотреть глубже в свое же сердце.

– Я не хочу…

– Придется, потому что я хочу услышать причины, – перебивает он меня, и я изумляюсь, как он понял меня всего с пары слов.

– Потому что я не хочу давать надежду человеку. Я не умею любить мужчин, даже больше, мне кажется, что я не могу быть моногамной. Ведь ни моя мать, ни мой отец не были верны своим партнерам, раз появилась я. Значит, и у меня гены не лучше.

– Какая ерунда, Хлои. Такого бреда я еще в жизни не слышал. Откуда он? Кто тебе сказал, что ты не умеешь любить? Ты мою дочь любишь. Кто тебе сказал, что ты не можешь быть моногамной? Сейчас ты со мной, как и последние дни, и я не заметил, что ты ищешь везде, где придется, себе забавы. Твои родители просто глупы, и ты не должна смотреть на них как на пример. Гены генами, но мозги и сердце принадлежат только тебе.