– Ага. Ты будешь рассказывать нам, как остановить международную террористическую организацию?

– Я расскажу тебе, на каких условиях я готов сотрудничать. А твоя задача – убедить своего начальника. – Он ответил таким же неуступчивым взглядом. – Ведь у тебя это неплохо получается? Заставлять начальство делать то, что тебе нужно?

На лице Эйвери отразились замешательство и удивление, потом боль, как от неожиданно пронзившей сердце стрелы. Дезмонд тут же пожалел о сказанном.

– Эйвери…

Низким, злым голосом она бросила:

– На улицу!

Холодный ветерок с залива резко контрастировал с пылающими щеками и горящими глазами блондинки.

– В моих планах этого не было.

– Эйвери, я знаю…

– Ты хотел меня не меньше, чем я тебя.

– Послушай… – Он не мог подобрать нужные слова. – День выдался… очень странный. Я не знаю, кому больше верить. Мне потребуется некоторое время.

– Дез…

– Знаю-знаю, времени нет. – Он попытался навести в мыслях порядок. – Что бы вы тут ни придумали – лобовую атаку, двери с петель, все мордой в пол – это не сработает. Юрий – искусный комбинатор и стратег. Он смотрит на игровую доску со своего места, потом разворачивает ее и смотрит с чужого. Я знаю, потому что именно так он играет в шахматы.

– Мы не в шахматы играем.

– Как раз в них. И мы выиграем.

– Как? Что тебе известно?

– Я знаю, что он использовал меня и брата. Потому что мы позволили это сделать. Мы были изломаны и страстно жаждали вновь обрести нормальность. Готовы были отдать все на свете за средство, которое избавило бы нас от страданий. Тем более что мы были способны создать недостающие элементы. Он все прекрасно рассчитал. Нас обоих можно использовать, чтобы мы сами контролировали друг друга. Но меня это не устраивает.

– Тогда уничтожь элементы, Дез. Ведь «Rendition» в твоих руках.

– Не получится. Программу восстановят.

Он, не задумываясь, повторил слова Лин:

– «Зеркало» неотвратимо.

– Что оно из себя представляет?

– Это длинный разговор, для него сейчас нет времени.

– Тогда что ты собираешься делать?

В уме он уже начал составлять план, тасовать его части, расписывать сценарии. Приоритеты теснили друг друга: спасти Коннера, остановить Юрия, захватить управление «Зеркалом», не дать ему попасть в руки врага, разобраться в отношениях с Эйвери. И с Пейтон, если еще не поздно. А если не поздно, тогда… все слишком запутанно.

В одном сомневаться не приходилось: «Rendition» – его козырная карта, возможно, единственный ключ к будущему. Ключ этот у него так или иначе отберут. Если сделать так, чтобы он не смог отдать его, даже если захотел…

– Мне нужно позвонить.

Он открыл браузер, нашел номер телефона ученого из «Rapture Therapeutics» и набрал его. Тот был в Берлине – повезло. Можно одновременно встретиться с ним и подключить репортера «Шпигеля».

Дезмонд позвонил. В Берлине был полдень, ученый, похоже, обедал.

– Доктор Юнг, у меня установлен имплантат «Rapture», старая модель. – Дезмонд открыл личную страницу на веб-сайте «Rapture» и зачитал номер версии. – Она вам знакома?

– Довольно хорошо.

– Я намерен воспользоваться ей в сочетании с вашим методом коррекции памяти. Вот что я хотел бы сделать…

К тому времени, когда Дезмонд покончил с объяснениями, Юнг вышел из ресторана и оживленно тараторил, возбужденный мыслью о новом применении своего изобретения.

Дезмонд дал отбой и набрал местный номер. Программист еще не спал, в трубке было слышно, как он стучит по клавишам. Все сотрудники «Labyrinth Reality» подолгу торчали на работе. Сегодня Дезмонд был этому рад.

– Пол, сделай для меня личный лабиринт с дополнительными функциями.

– С какими?

Когда Дезмонд объяснил, Пол сказал:

– Ты серьезно? Разве такое вообще возможно?

– Мы не узнаем, пока не попробуем. Берешься?

– Еще бы!

Дезмонд еще несколько минут обсуждал с ним подробности, затем подошел к Эйвери.

– Что это все значит?

– Это – запасной план на случай, если облажаемся.

– А в чем состоит главный?

– Публично разоблачить «Китион». Поднять на ноги правительства всех стран и всех людей, желающих нас слушать. Чтобы они не могли спрятаться ни в одном уголке планеты. Мы тем временем захватим контроль над «Китионом» и «Зеркалом».

– Дез…

– В Берлине есть один репортер. Он уже нащупал отдельные моменты.

– Мне это не нравится. Что ты намерен делать с «Ren-dition»?

– Спрячу.

Девушка кивнула в сторону ангара.

– Они ни за что не согласятся. Сейчас идет подготовка к рейду на все компании «Китиона» по всему миру.

– Думаешь, Юрий к этому не подготовился? Только зря пострадают люди. Их нужно уничтожить изнутри.

– Как?

– План Юрия мне неизвестен, зато я знаю, где сейчас Коннер – на корабле в гавани. Я думаю, что все события будут направляться оттуда.

– Значит, надо захватить корабль.

– Нет, Юрий быстро перестроится. Я помогу, чтобы ты сама проникла на борт.

– Каким образом?

– Расскажу Коннеру правду… ну, или половину правды. Что хочу ему помочь и прошу сберечь важного для меня человечка. Пусть, мол, посидит на корабле, пока все не закончится. Самое безопасное место – рядом с ним.

Девушка уставилась в ночную тьму. Дезмонд ждал, как она отреагирует на его слова, граничащие с признанием в своих чувствах.

Эйвери ответила по-деловому:

– Что на корабле?

– Плавучая лаборатория. Больничная палата с испытуемыми.

– Что они испытывают?

– Сначала испытывали «Rendition». Что теперь, я и сам не знаю.

– Ладно. Чем я буду там заниматься?

– Ждать, пока не появлюсь я. Потом будешь помогать мне.

Эйвери покачала головой:

– Я не умею ждать.

– Тогда займись, чем умеешь. Попробуй пролезть на полезную должность. Эйвери, другого пути нет. Таковы мои условия.

Они немного постояли молча под яркой луной, ветер трепал их волосы, – две роковые фигуры в момент затишья перед бурей.

– Идет.

– Хорошо.

– Но это не все, Дез.

Он приподнял брови.

– Мы нашли «Бигль».