Сахариэль уже понял скрытую мысль Люцифера, крикнул:

— Когда-то он сможет навязать Всевышнему свою точкузрения!

— И Всевышний ее примет, — сказал Шехмазайгромко. — Для нас это будет концом света.

Творец ощутил зов, моментально прошел частью сознания черездвенадцать клипод, проскакивая все более странные и причудливые миры, пока неоказался в материальном, настолько необычном, что даже приостановил некоторыеособо сложные работы, чтобы не коррелировали с проблемами мира живых существ.

Вспыхнул ослепительный свет, перед Ним предстали, выйдяпрямо из воздуха, Шехмазай и Азазель. Шехмазай победоносно улыбался, Азазельразвел крыльями, свет стал еще ярче, и сказал укоряюще:

— Господь, разве не говорили мы Тебе, чтобы Тыостановился в сотворении мира на первом или втором дне?.. Ну, пусть на третьемили четвертом?.. И не было бы Твое чело омрачено теперь такими горькими думами.

Творец смолчал, Шехмазай взглянул на Азазеля, добавилбыстро:

— Ладно, мир получился прекрасен, но… достаточно былосотворения всех этих дивных существ, названными животными, птицами инасекомыми!..

— Человека Ты создал зря, — сказал Азазель прямо.

Творец сказал раздумчиво:

— Не знаю, не знаю. Может быть, в самом деле нужно былоим и ограничиться?

Азазель спросил:

— Без женщины?

— Да, — ответил так же задумчиво Творец.

Азазель растопырил крылья.

— Но… как? У всех зверей есть пара.

— Можно было и без пары, — объяснил Творец. —Некоторые существа в этом мире — двуполы. Но можно было вообще выращиватьодного человека… Дать ему бессмертие и терпеливо воспитывать. Правда, грузпрошлого опыта надо было бы как-то убирать… гм…

Азазель сказал обвиняюще:

— Но Ты все-таки создал человека! Да еще к человеку иженщину, это вообще грубейшая ошибка… И что теперь задумал? Мы же видим!

Творец ответил задумчиво:

— Пока не решил. Мир все-таки хорош, Я не хочу егорушить… как остальные. Наверное, нужно просто стереть с лица земли человека. НоЯ не хочу вмешиваться, как и обещал, в этот мир… своей неземной мощью. Пустьземля разверзнется и выйдут огненные реки, что сожгут все на поверхности. Пустьнаверху будет океан жидкого огня, а когда застынет, Я населю мир другими существами…Или пусть придет большая вода из океана. Чтоб даже высочайшие горы укрыла ичтоб никто не спасся… Даже великаны.

Ангелы слушали с удовольствием, Азазель сказал радостно:

— Так и поступи! Мы для этой земли найдем применениеполучше. Человек — это Твоя неудача.

Творец взглянул на него искоса.

— Эх, хорошо так осуждать со стороны. Но Я знаю хорошо,что, будь ты на месте людей, ты бы вскоре сбился с пути праведного и стал быгрешить еще больше. Как и ты, Шехмазай.

Шехмазай смолчал, но Азазель вскрикнул с обидой:

— Господь! Как Ты можешь такое говорить? Мы —существа из света, мы чисты и непорочны! Позволь нам доказать Тебе! Господь,разве не видишь, что они творят? Во что превращают созданный Тобой мир? А ведьТы им велел хранить его и беречь, ибо другого не будет!

Творец ответил хмуро:

— Я все вижу, такая уж беда — быть всевидящим. Нотого, что они натворили, боюсь, было не избежать. Или очень трудно избежать. Вчеловеке, как Я уже сказал, соединены в одном теле духовная и материальнаячасть. Конечно, материальная, как более грубая и простая, гораздо чаще беретверх…

— Господь! — воззвал Азазель. — Но мы,ангелы, чисто духовные существа! Почему не нам досталась земля? Мы ведьсовершенны!

Творец недовольно сдвинул брови.

— В таком мире не может быть совершенства. Я его творилтак, чтобы к совершенству тянулись.

Азазель сказал настойчиво:

— Господь, мы смогли бы держать этот мир всовершенстве.

— Уверен?

— Полностью, — сказал Азазель. — Почему Тынам не веришь?

Творец вздохнул, чело Его омрачилось.

— Это вы Мне не верите… — произнес Он сгрустью. — Но за это и воздастся вам. Ладно, даю Свое изволение… Идите ипопробуйте жить на земле. Покажите, как вы сможете.

Шехмазай, самый недоверчивый, покосился на Всевышнего сподозрением, что-то уж слишком легко тот удовлетворил просьбу Азазеля, носмолчал. Попасть на землю и пожить там, показывая, как надо, это же здорово, онсам жаждал, как и многие из ангелов, но помалкивал.

— Спасибо, Господь! — вскрикнул Азазель и исчез.

Все видели, как блистающая искорка, подобно падающей звезде,умчалась вниз и растворилась в темноте ночи. Творец хмуро посмотрел наоставшихся ангелов.

— Ну, кто еще считает, что Я не прав и что вы лучшесмогли бы жить на земле, показывая примеры благочестия и не переставаядвигаться к Великой Цели?

Ангелы молчали, переглядывались, Брахиэль сделал над собойусилие и шагнул вперед.

— Господь, я не считаю, что Ты не прав. Как Ты можешьбыть неправым? Однако… позволь и мне. Я постараюсь жить чисто и праведно. Исвоей жизнью посрамлю погрязшего в грехах человека.

— Иди, — ответил Творец. — Кто еще?..Впрочем, страшитесь сказать Мне в глаза, как сказали Азазель и Шехмазай, ножаждете того же… Так что даю всем соизволение. Всем, слышите? Всяк, кто хочетпоказать, как он бы жил на земле, идите в их мир, облекитесь плотью и докажитеМне, что Я не прав…

В задних рядах поредело, видно было только, как целый ройбелых искр понесся в ночь. Творец поднял голову, на него серьезно смотрелиМихаил, Рафаил, Гавриил и другие ангелы, которые то ли поверили Творцу, чтожить на земле — непросто, или же не решились вызвать Его неудовольствие.

После долгого молчания Михаил спросил робко:

— И что… теперь?

Творец ответил нехотя:

— На земле, кроме полезных злаков, растут и сорняки.Сорняки всегда живучее, их всегда больше, а искоренить непросто. Так и вмыслях… Есть мысли нужные, а есть сорняки. И как люди делают прополку в своихогородах, так и Я… вот сейчас.

Михаил спросил тихим голосом:

— У них… не получится?

— Они не понимают, — ответил Творец, — что Язадал человеку почти непосильную задачу. Даже Мне это непросто… как Я вижу.Ведь человек — это и есть тоже Я. В нем часть Моей души, и Я всегда вижу ичувствую его смятение, его страсти, его заблуждения, его страхи и его соблазны.Это все идет от материальной части его естества. Азазель, Шехмазай и прочие,кто последовал за ними, пошли на свою погибель.