– А ваш молодой человек, который с вами был в тот вечер? Саша, кажется, Лопухов?

– Сашка? – Лицо девушки дернулось, как от боли. – Я его не видела с того вечера.

– Он мог это сделать? Мог начать мстить этим уродам?

– Что он может, – тихо ответила Варя, – так это стихи читать да вздыхать, за мороженым бегать по одному моему знаку. Они его прогнали, и он ушел. Бросил меня.

– А если он поступил расчетливо? – предположил Гуров. – Если понял, что защитить не может, а сам проследил за этой троицей, установил личность каждого, а потом… потом начал мстить за вас?

– Хреновый из Сашки мститель, – криво усмехнулась Варя. – Простите за грубость. Трус он, он подтянуться толком не может, а вы про месть.

– Не сам, а позвал кого-то на помощь, только они, допустим, опоздали. И тогда тот, другой, стал мстить вместо Лопухова. Такое возможно?

Варя уставилась в окно тоскливыми глазами и отрицательно покачала головой. Наверное, на нее снова нахлынули воспоминания унизительного насилия, которое ей пришлось пережить, боль в душе. А может, еще и предательство преданного друга. Человека, которого она считала преданным другом. А он оказался трусом. Но так ли все это?

Гуров снова и снова расспрашивал девушку, предлагал варианты, но Варя только меланхолично качала головой и отвечала односложно. Не знала она такого человека, кто бы смог по собственной инициативе взяться за такую месть. Кто был бы в состоянии выполнить все, о чем рассказывал полковник Гуров. А через полчаса, когда Варя уже ушла, в кабинет быстрым шагом вошел Бурмистров. Майор был, как обычно, сосредоточен и деловит.

– Была потерпевшая? Уже допросили, Лев Иванович? – снимая пиджак и вешая его на плечики, начал расспрашивать Гурова оперативник. – Прояснили что-нибудь?

– Нет, Максим, Варя понятия не имеет, кто бы мог за нее таким образом мстить. А других вариантов мотивации этого неизвестного человека у меня нет. Не могу я придумать другого повода убивать именно эту троицу. Может, они еще что-то натворили втроем, и им мстят за другое? Но я уже проверял и эту версию, и десяток других.

– Тогда я вас окончательно расстрою, Лев Иванович, – усаживаясь за стол напротив, сказал Бурмистров. – Все, что мне удалось разузнать об Александре Лопухине, говорит за то, что он тут ни при чем.

– Точно? – без всякого энтузиазма спросил Гуров.

– Куда уж точнее. – Бурмистров сложил руки перед собой и начал монотонно излагать привезенные сведения: – По натуре Лопухов рохля и слабак. Им все помыкали в свое время, только многим это быстро надоедало. Варвара Ягодина взяла его под свою опеку. Как бы это поточнее сказать – не стала давать его в обиду парням, да еще кичилась этой своей ролью. А Лопухов начал перед ней пресмыкаться. Мальчик на побегушках, к тому же влюбленный в девчонку по уши. А Варе лестно, что он ее желания угадывает.

– Так, может, такая любовь к девушке и была волшебством, которое из рохли сделало героя? – предположил Гуров. – Нет?

– Нет, героя из него не сделать, физические кондиции не те. Абсолютно неспортивный паренек. Да вы бы его сами видели! Задохлик! А насчет друзей и знакомых, кто бы мог чисто физически выполнить все то, что сделал наш «мститель», включая и альпинистские фокусы, таких у Лопухова нет. Ни среди приятелей, ни среди одноклассников, ни среди соседей. Я, конечно, дал задание изучить окружение и связи Лопухова поглубже, но думаю, что рассчитывать на положительный результат нам не стоит.

– Черт, кто же он такой, этот киллер? – Гуров энергично потер усталое лицо. – Мистика какая-то!

– Он должен быть где-то рядом с ней, Лев Иванович, – задумчиво произнес Бурмистров. – Не рядом с Лопуховым, а рядом с Варей Ягодиной.

– Она никому не рассказывала об этой своей беде. Как он мог узнать? Как?

– Ну, может, как-то намеком или по каким-то признакам он догадался? – начал размышлять вслух майор.

– Не было намеков, и признаков не было, – возразил Лев. – Девушка очень боялась, что кто-то узнает, и все держала в тайне. Даже подружка, внучка этой Петровской, не знала подробностей. Только факт изнасилования. Как киллер мог узнать обо всем? И не просто узнать, но и установить всех фигурантов? Вот тебе задача. Правда, в этой задаче кроется и ответ. Догадаемся, как он мог узнать, значит, точно очертим круг подозреваемых. А может, в этом кругу будет всего один человек. Ты представляешь его комплекцию по описанию Шарова и ландшафтного дизайнера? Учитываешь его альпинистские навыки? Этот парень не слабак и готов убивать, уже убивал. Вот тебе портретик. Это точно не Лопухов. Это вообще никто из студентиков! Тут что-то другое.

Саша Лопухов стоял за деревом и смотрел на Варю. Он грыз костяшки пальцев, морщился от боли в груди. Сашка и не знал, что так может болеть. Это ведь не физическая боль, так же у него болело в ту ночь, когда трое парней подошли к Варе в парке, когда они с ней возвращались из «Нирваны». Самым обидным и унизительным было то, что они подошли не к «ним», а к «ней». Они сразу стали не замечать молодого человека, который сопровождал девушку, сразу посчитали его за пустое место. А ведь Сашка, по сути, таким и был на самом деле. С этим он был согласен. И она с этим была согласна. То, что она не давала его в обиду, не разрешала парням в их группе смеяться над ним, не означало, что она была влюблена в Сашку. Просто Варе нравилась роль вожака, лидера, нравилось, что Сашка исполняет роль пажа, мальчика. Но Варе было простительно, Варя – это Варя.

Сашка стиснул зубы и закрыл глаза. Его переполняла бессильная злость, слезы душили, когда он вспоминал, что произошло дальше там, в парке. Если бы Варя попросила его помощи, поверила в то, что Сашка может ее защитить, если бы она только взглядом дала понять, что верит в него, тогда бы он горы свернул. Нет, Сашка сейчас стоял за деревом, боясь подойти к девушке и понимая, что ничего бы он в ту ночь не сделал. Трус он, и по трусости тогда ушел. Он даже оправдание себе придумал. Не прогнали бы его парни, он бы стоял столбом и смотрел. А они его прогнали пинками, и он был им за это благодарен. И ушел, оставив Варю с этими хулиганами. Сколько раз он потом представлял, как, разъяренный и страшный в своем гневе, накинется на них, разметает, может, получит удар ножом. И Варя склонится над ним, со слезами и нежностью будет прижимать свой платок к ране и просить его не умирать.

Или как он наймет сильного умелого бойца, который найдет каждого из этих подонков, приведет в условленное место к Сашке, и он зловещим голосом спросит с каждого из них, глядя в глаза. А потом этот киллер каждого убьет на глазах Сашки. И, главное, он ничего не станет рассказывать Варе. Незачем знать слабой женщине, что это мужская месть, месть насмерть. Можно, конечно, принести ей кисти их рук или уши, чтобы показать, что зло наказано! Нет, это уже слишком, это из дешевого романа или приключенческого фильма. А жить надо в реальном мире, где случается такое. И где Сашка оказался никчемным слабаком.

– Александр Лопухов? – раздался за спиной строгий мужской голос.