со всей отчетливостью понимала, что именно так она хочет провести всю жизнь. Чтобы в моменты побед и в моменты слабости он приходил к ней, и чтобы она всегда могла прийти к нему. Чтобы ничего не значил остальной мир, когда они рядом. Чтобы он мог так прижиматься к ней, признавая, как она ему нужна — и никогда бы не было больше никаких преград и никаких условностей.

В этот самый миг, касаясь его плеч и шеи, касаясь волос и чувствуя, как он замирает под ее руками, как добровольно сдается ее ласке, она осознала все то, что не могла понять до сих пор, — как сильно, как невыносимо сильно и глубоко она его любит. И разозлилась на себя — как она могла не замечать в себе то, что нельзя было не заметить? И улыбнулась, потому что сердце ее наполнено сейчас было такой нежностью, что не вынести было.

Тротт повернул голову и коснулся губами ее руки. Отодвинулся. Глаза у него были сонные, словно пьяные. Алина смотрела на него, улыбаясь. Ей хотелось прокричать ему в лицо то, что она только что поняла — но она только набрала воздуха, чтобы решиться, и не успела.

Он помотал головой и еле сдержал зевок.

— Нам нужно выспаться, — тихо проговорил он. — Завтра тяжелый день.

— Да,— согласилась она, вдруг тоже ощутив, как же чудовищно она устала. — Да.

* * *

Легли они на лавках там же, где спал Четери — и сил не хватило даже вымыться, даже поесть. Алина лежала на лавке напротив Макса и смотрела на него, сонно моргая, и все осмысливая свое откровение и вспоминая все то, что было между ними от самого знакомства и до этой минуты, и удивляясь, и хмурясь, и посмеиваясь — так она и заснула, улыбаясь.

* * *

Друзья, я не знаю, получится ли на этой неделе продолжение — у меня очередной ребенок заболел, а в субботу и воскресенье я в Москве на Нонфике. Напишу ближе к выходным.Друзья из Москвы, обратите внимание, у нас с вами встреча в 12 часов 8 апреля в Лектории. Смотрите всю информацию в группе вконтакте.Я перезалила все с 12 главы, там было много правок, но это не окончательная редактура. Окончательная — после окончания части. Все, что было 12.1, 12.2 и тп, я поделила на 12, 13 и 14 главу. Внутри есть небольшие абзацы-дополнения, новый текст — в 14 главе.

Глава 15

Над осколком того, что когда-то было грозным оружием богини огня и вулканов, неслась по небу луна. И посеченный, покореженный серп светил ей почти забытой надеждой.

Под его защитой спали трое, совершившие почти невозможное, несущие благословение матери-Хиды. Там спали те, кто способен вернуть миру мир.

В старых богах Лортаха почти не осталось силы — но надежда всегда придает сил.

Ока-жар всегда одной рукой карала, а другой награждала, третьей отбирала, а четвертой дарила. Она была богиней пожаров и богиней домашних очагов, раздора и мира. На теплых ее землях росли целительные плоды и здоровые люди.

Те, кто ел плоды, напитанные жаром Оки, становились точнее, быстрее и сильнее.

Что она могла дать тем, кто мог вернуть ее миру мир?

Только покоя и сил. Точности в руках. И скорейшего исцеления.

Макс открыл глаза — и в первые мгновения поразился мягкой, умиротворяющей тишине, царившей вокруг. Он лежал на боку на широкой лавке — и принцесса спала напротив, подложив ладонь под щеку, подтянув к животу колени и накрывшись крылом. Лицо ее в золотистом свете было чумазым и спокойным, спокойным было и дыхание, а губы — расслабленно приоткрыты.

Он некоторое время смотрел на эти губы — просто смотрел, приходя в себя после сна, отстраненно удивляясь, насколько отдохнувшим себя ощущает. Перевел взгляд за причудливое, образованное расщелиной в коре окно — сквозь едва заметное сияние было понятно, что снаружи — глубокая ночь.

Нежно и тоскливо пела какая-то пташка. Покрикивали ночные ящеры, ветерок шуршал большими листьями старых папоротников, шелестела снаружи трава. Сонно и расслабленно было Максу, и он снова посмотрел на Алину. На одежде ее, на рукавах виднелись бурые пятна. Кровь. То ли ее, которую она отдала ему. То ли того человека, которого убила.

Он не хотел для нее такого опыта. Но хорошо, что научил. Что у нее не дрогнула рука.

Она зашевелилась, губы чуть дрогнули — и Макс прикрыл глаза. Сон слетел окончательно, и реальность ударила по жилам адреналином, застарелым страхом и глухой решимостью.

Последний день. Последний рывок. Скоро она будет в безопасности. А на Туре за ней есть кому присмотреть. Четери присмотрит.

Он мотнул головой, с некоторой виной понимая, что только сейчас вспомнил про дракона, неслышно встал и направился к нему.

Мастер спал на животе, подложив руку под голову, и сердце билось ровно и хорошо, и дыхание было дыханием здорового человека. Оно чуть изменилось — Четери за какое-то мгновение почувствовал, что кто-то подошел, вынырнул из сна, осознал, что это Тротт и снова ушел в сон.

Тротт провел руками над его телом — и вновь пришла пора удивляться, потому что не было никакого остаточного воспаления, постшокового состояния. Если бы Тротт своими руками не сращивал вчера подранную на лоскуты спину, он бы сказал, что Чет сейчас практически восстановился — нужно еще немного времени, и о ранах не будет ничего напоминать.

Макс мягко ступил назад — восстановился или нет, а хороший долгий сон дракону, который спал последние дни часа по два, точно не повредит.

Тишина и мерное дыхание спящих звало снова лечь, закрыть глаза, немного отодвинуть реальность, но разум говорил, что ему слишком мало осталось времени, чтобы тратить его на сон, а тело напоминало, что у него есть свои надобности. Что он грязен до невозможности. Что хочет пить.

И жить.

Он посмотрел на принцессу и тронул языком пересохшие губы. Зашарил по поясу в поисках фляги.

Сколько же силы таится в красной крови, если даже здесь, в чужом мире, разбавленная напополам кровью другой стихии, она настолько усилила и его щит, и его способности? Или дело в том, что они женаты? Как было бы интересно изучить этот феномен, понять, как бы сработала она на Туре!

От этой мысли он дернулся, ощущая холодок в сердце. С силой потер глаза пальцами. Понял, что фляга осталась снаружи — там,