— Выкидыш, — подвела черту девушка. — И если это не случится само по себе, то можно помочь. Да?

— Я знаю такие случаи. Почему вы противитесь этому браку, госпожа Вэлэри? Отец никогда не пожелает плохого дочери. Он заботится о вас. Господин граф видный мужчина, молодой, состоятельный.

— Я стану его пятой женой. Они не прожили с ним и полгода. Вы видели, как он пьёт?

— Он здоровый мужчина с хорошим аппетитом. А что касается жён… Да, как-то странно. Ему очень не везёт.

— Он любит только себя. И сейчас, отказавшись от титула, я перестану его интересовать.

— А что будет с вами, вы подумали? — Хильдегард присела на край ложа.

— То же, что стало бы с Эрмелиндой, только с той разницей, что я не собираюсь выходить замуж. Мы с ней поменяемся местами. Я вот знаю… — Замолчала, вздохнув. Хотела добавить известные ей случаи отказов от престолов, не говоря уж о титуле. Так, в 1936 году король Великобритании Эдуард VIII отрекся от короны ради брака с любимой женщиной. Папа Римский Бенедикт XVI принял решение отречься от Святого престола в виду своего возраста. И это ещё не всё. Только в этом времени обо всех её знаниях лучше помолчать.

— Это из-за графа фон Бригахбурга?

Наташа сникла:

— Было так заметно? — Если увидела экономка, то и от взора Фальгахена не укрылось отношение к разговору с её стороны. — Он был моим женихом, пока я находилась в его замке. — Глаза наполнились слезами. Накрыла губы ладонью, шумно втягивая воздух, успокаиваясь: — Мне нужно время, чтобы принять всё и научиться жить с этим.

— Вы верите всему, что сказал ваш гость?

Осторожное замечание Хельги заставило задуматься. Не горячится ли она? Скорее для себя робко начала:

— Герард обещал приехать неделю назад. Мы так договаривались. Он отписался общими фразами. — Она самостоятельно пробовала перечесть его послание, но ничего не поняла. Выделенные отдельные слова лишь подтвердили намерение Бригахбурга нанести визит вежливости. Подвела итог: — Бросил меня. Вы же слышали.

— Брунс жил в его замке и служить плохому человеку не стал бы, — понимающе качнула головой графиня. — Он любил вас, а вы любили его хозяина.

Девушка промолчала. Воспоминания всплывали и таяли. Лица, события сменяли одно другое. Невозможность ничего вернуть и начать заново подавляли, обида давила на глаза. Она снова плакала:

— Если пфальцграф будет настаивать на моём замужестве — я уйду в монастырь. Где находится ближайший монастырь? Альтбризах далеко?

— Это мужской монастырь. Лимбургский женский.

— Далеко отсюда?

— Дня два-три. Не думайте о плохом, ваш отец — хороший человек. После вечери я попробую поговорить с ним.

Пфальцграфиня достала из-под подушки шкатулку, передавая графине:

— Возьмите. Это то, о чём я вам говорила. А теперь мне хочется побыть одной.

Лежала, вытирая слёзы, прокручивая всё, что сказал Карл с момента своего появления. Слово в слово. Старалась абстрагироваться, анализировала, сопоставляла, приходя к выводу, что нужно дождаться Герарда и спросить напрямую и о Луидже, и о герцогине. Он не посмеет ей солгать. Догадки догадками, а посмотреть в глаза мужчине, о котором помнила каждую минуту, будет нелишним. Стало очевидно, что Фальгахен ненавидит соседа, и это чувство родилось не вчера. Вынашивалось годами, взращенное из зависти. Зависть не рождается на пустом месте. Дыма без огня не бывает. Это и могло послужить причиной наговора.

Всё ждала, что позовут подписать «отречение от престола». Почему медлят? Она уже успокоилась и готова к решительным действиям.

Вошла Амали:

— Хозяйка, кухарка спрашивает, куда вечерю подавать.

— Мне сюда. Чай ромашковый горячий с мёдом.

Наташа не ощущала голода, но когда перед ней появился поднос с порцией рыбы, запечённой в сырно-сливочном соусе, передумала. На вопрос: «Чем занят гость?», служанка, довольная, что госпожа не отказалась от еды, ответила, что ушёл почивать. На такой же вопрос о хозяине, получила ответ:

— Хозяин сидит в кабинете.

Не успела пфальцграфиня облизать ложку, как в комнату влетела Хельга:

— Госпожа Вэлэри, там!.. — от быстрого бега не могла перевести дух. — Там господин пфальцграф…

Фон Россен полулежал в кресле, скрестив руки на груди и вытянув ноги под столом. Перед ним стояла открытая шкатулка с золотом со свисающим из него ожерельем-подношением, лежали свитки с брачным соглашением. На сиденье стула — свёрнутая меховая накидка.

При взгляде на Манфреда у девушки спёрло дыхание. Показалось, что он мёртв. Неестественно запрокинутая голова, восковая бледность лица… Нащупав сонную артерию, вздохнула с облегчением. Отец без сознания. Обморок?

«Сладкая парочка» топталась рядом, вытягивая шеи и тараща глаза.

— Что стоите? — рявкнула на них Наташа. — Только и умеете, что подслушивать да подсматривать!

— Я им приказала хозяина не трогать. — Хельга потирала зябнущие ладони.

— Быстрее! На пол его! — Командовала пфальцграфиня. Ворот рубахи не казался тесным и давящим, мешающим притоку воздуха. — Ноги приподнимите. — Хлопала по щекам мужчину. — Дайте воды!

Вместо воды получила в руки кубок с вином. Побрызгала в лицо фон Россену. Он застонал, веки дрогнули. Мутный взгляд остановился на её лице.

— Где вы были, болтуны?! — пфальцграфиня недовольно глянула на прислужников. — Господин граф давно вышел от него? — Не нравилось такое совпадение. Ох, как не нравилось!

— Вышел… — задумался Рэйнер. — Не так чтобы давно… Сказал не беспокоить хозяина.

— Несите в спальню, — обернулась к экономке: — Кто его нашёл?

Вбежавшая Эрмелинда с криком: «Папа!», бросилась к Манфреду, забилась в истерике. Сквозь её громкий плач, Наташа расслышала ответ Хельги:

— Я пришла спросить про вечерю.

— Эрмелинда, успокойся. Он жив, — перехватила сестру, чтобы та не навредила отцу. В дверь заглядывала Хенрике, кое-кто из прислуги. Мелькнула вихрастая головёнка Гензеля.

Что послужило причиной обморока? Злоупотребление спиртным? Остеохондроз? Болезнь сердца? В таком возрасте причин может быть много. Её поведение тоже не отличалось деликатностью. Но с ним оставался Карл. Значит, прошло время, и он успокоился. Или наоборот. Смотря в каком ключе продолжался их диалог. О чём они говорили, оставшись наедине? Мог ли Фальгахен спровоцировать приступ? Что пошло не так? Об этом она узнает от гостя, когда тот проспится.

— Нет, только не это, — шептала, глядя, как слуги раздевают пфальцграфа. Эрмелинда, потирая виски, беззвучно плакала рядом. Уточнила у неё: — С ним такое случалось?

— Несколько раз. Давно, правда.

Подогнала слуг: